сделать такой малыш? Уже отходя от окна, он увидел, что у забора примостились и другие тени. Какие именно, было не различить, но не вызывало сомнения – тени таились, ждали его. Что-то замышляли.
«Это розыгрыш, – подумал Антон. – Это все проклятый Семен. Если я сейчас выйду, они меня снегом накормят».
Глаза совы горели совсем как у настоящей.
«Или что похуже».
Он задернул шторы и лег на кровать, бормоча все известные ему ругательства, когда послышался стук. На шторах лунный свет четко обрисовывал силуэт ребенка. Каким-то образом тот сумел подняться на второй этаж и стоял теперь на подоконнике снаружи.
Тук. Тук. Тук.
Антон натянул одеяло на голову. Стук прекратился, зато вскоре послышалась та же далекая мелодия, что он слышал в том странном сне. И от нее захотелось встать и бегать по комнате, а еще лучше – выйти на улицу и носиться по снегу.
Он не заметил, как уснул, и во сне танцевал, взявшись за руки, с огромной красноглазой лисой.
Следующим утром по дороге в школу Антон услышал крик из леса.
– Ка-а-а-а-тя! Катя!
«Опять кто-то потерялся», – подумал он, окинув взглядом неподвижные голые деревья.
– Ка-а-а-тя!
На втором уроке в класс пришла женщина из милиции и спрашивала, видел ли кто-нибудь Катю Смирнову из третьего «А». Она вчера не вернулась из школы. Антон старался не смотреть на женщину и вообще не поднимал глаз от тетради, непонятно почему боясь, что его могут в чем-то обвинить.
На перемене девочки сбились кучкой за одной из парт и шептались, не обращая на Антона внимания.
– Ее позвал кто-то! Алина рассказывала. Ее сестра с этой Катей в одном классе учится. Говорит, они после школы в лес пошли через мост. Думали, там уже появились подснежники. А Катя стала говорить, что ее кто-то зовет из-за деревьев. Ее держали, но она вырвалась.
– Жуть какая. А чего за ней не пошли?
– Испугались. Ты бы не испугалась?
– Не знаю.
– А еще говорят, запах был странный. Собакой, что ли, пахло… или еще каким-то зверем.
В этот день Антона не доставали, и, хотя он никогда не признался бы в этом, атмосфера всеобщей подавленности нравилась ему. Ему было уютно глядеть на заснеженную улицу, слушать, как шепчутся по углам одноклассники, и чувствовать, что он тоже боится. Не один, а вместе со всеми.
После занятий Антон, как обычно, задержался, а когда выходил со школьного двора, к нему прибилась маленькая черная собачка. Опустив голову, она молотила хвостом по тощим бокам. Антон достал из рюкзака пакетик с остатками маленьких безвкусных зефирок, который носил с собой уже несколько дней, и кинул ей парочку. Собака понюхала, вильнула хвостом и снова посмотрела на Антона слезящимися глазами.
– Ну же, ешь! – проговорил он. – У меня больше ничего нету.
– Он такое не будет.
Из ворот вышла Полина.
– Я знаю, – ответил Антон, надеясь, что голос его не дрогнул. – Просто, кажется, он очень голодный.
Девочка