засмеялась.
– Я воспитанница ошибок своей старшей сестры.
– Это отлично, – Бату с улыбкой посмотрел на нее, тут уже отведя взгляд на дорогу. – Ты соткана из противоречий.
– Каких же?
Он замедлил езду.
– Во-первых, при первом впечатлении ты показалось наивной и ранимой. Но, узнав тебя лучше, я обнаружил бетонные личные границы, – Элиф довольно усмехнулась этому. – Во-вторых, ты не позволяешь с собой торговаться. Если ты говоришь так, то будет или так, или никак. При этом у тебя характер мягче, чем у сестры.
Элиф повернулась к нему.
– А откуда ты знаешь, какой характер у моей сестры?
Бату прикусил нижнюю губу. Элиф заметила, как он вцепился в руль и стал ехать быстрее.
– Ты говорила, я сделал такой вывод.
– Эмир рассказал?
– Да, – он быстро сдался. – Вот еще одно: ты умная.
– Будто он имеет какое-то понятие, какой характер у моей сестры, – Элиф закатила глаза. – По рассказам Селима, Эмир самодовольный и невоспитанный нахал. Не понимаю, что ему нужно от моей сестры.
– Влюбился, наверное, – засмеялся Бату.
– Ну и чушь! – рассмеялась Элиф. – Ему не светит моя Пелин, она слишком хороша для него. Они разные. Да и, кстати, у нее есть муж.
– Муж не стена, подвинется, – игриво повел бровями Бату.
Элиф закатила глаза.
– Пелин не такая.
– Глупости, нет неприступной стены.
– Да что ты? – Элиф с улыбкой прищурилась на него. – Ты сейчас о моей сестре или уже нет?
– Говорю же, ты умная, – довольно заметил Бату.
Элиф снова засмеялась, откинувшись на спинку сиденья. Ее взгляд скользнул по Бату и опустился к его обуви. Она наклонила голову вбок и присмотрелась.
– Что такое? – Бату почувствовал ее сверлящий взгляд на себе.
– Откуда у тебя такая дорогая обувь?
– Внимательная! – рассмеялся Бату. – Мне Эмир подарил на день рождения, не сложно догадаться.
– Ясно.
Элиф повернулась и уставилась на дорогу.
– А ты откуда знаешь, что это дорогая обувь?
Голос Бату стал чуть ниже.
– Селим купил себе такой фирмы обувь, когда стал больше зарабатывать.
– Какой он молодец.
Закончив тренировку, Пелин вышла из зала. Надев шлем, резко нажала на газ и поехала. В шлеме она слышала аромат улицы перемешанной с влагой Босфора. Слышала сигналы на дороге, музыку уличных музыкантов, чувствовала холодный осенний ветер на своей коже. Она обожала то, как чувствовала себя на мотоцикле. Полностью свободной и зависящей от самой себя. Никто не управляет тобой, никто не накладывает на тебя шаблоны, какой ты должна быть и как ты должна себя вести. Ты принадлежишь себе и этому моменту. Можешь гнать быстро, а можешь – медленно. Свобода опьяняла ее сильнее, чем любовь к кому-либо. Остановившись около заправки, Пелин решила позвонить Селиму и проверить, действительно ли он в хорошем расположении духа, или это только