ведь во многом ради него в парк нас и потянуло: кружиться на блевалках мы не планировали. Но такова уж ковидная реальность.
Особым визуальным шармом территория тоже не баловала. Ситуацию не спасало и окруженное рвом современное здание в стиле русского неоклассицизма. В его стенах находился Центр развития межличностных коммуникаций. Интересно, ров способствовал лучшему «коммуницированию»? В остальном же это был типичный парк аттракционов: с выцветшими на солнце вывесками и облезлой краской на мордах изображенных зверюшек.
Правда, несмотря на запустение, в парке мы все-таки отыскали живую душу: кролика Борю, обитавшего в просторной клетке. С ним под одной крышей сидел и его кореш – гусь. Эти ребята, пожалуй, и тащили на себе «Юность».
Возвратившись обратно на набережную, мы стали свидетелем того, как пара десятков бешеных детей в трусах плескались в фонтанах, что били, будто из самой земли. Причин задерживаться в очаге кутежа не было, так что заложили небольшой вираж, чтобы не попасть под раздачу. Так, шаг за шагом мы доковыляли до пешеходного моста через крохотную Голубую реку, за которой уличные музыканты наперебой пели песни.
Под фривольное исполненье «Losing My Religion» одного из них, мы добрались до фигурок животных: морских слона, собаки и льва, украшавших набережную пруда аж с 1913 года. Но голова этого песняра и собравшиеся вокруг него люди всячески мешали рассмотреть экспонаты.
Оставив на потом увиденную по ту сторону пруда одну башню, мы перешли через дорогу навстречу другой – башне Врангеля (1853), чью территорию активно облагораживали (если судить по разбросанному инвентарю). Свое название строение получило в честь прусского военачальника, генерала-фельдмаршала графа Фридриха Генриха Эрнста фон Врангеля, руководившего прусской армией в двух войнах с Данией. Но подобные оборонительные объекты нас с Сашей интересовали постольку-поскольку. Мы их, конечно же, намеревались посетить в как можно большем количестве, но скорее для галочки, нежели от глубокой жажды познания архитектуры оборонительных сооружений или искусства военной тактики.
Чуть в стороне стоял какой-то дом с приведениями, как выяснилось позже, – здание казармы кирасирского полка. К нему мы решили пока не ходить, продолжив путь от стен башни по пешеходной улице Профессора Баранова. С ней соседствовало здание бывшего выставочного зала «Кунстхалле» (1912–1913), ныне вмещавшее в себя торговые павильоны.
До гостиницы оставалось километра полтора, так что прогулочный маршрут потихоньку подходил к концу. И пусть начинало смеркаться, это не мешало пристально вглядываться в окружение.
На смену пешеходной зоне пришел участок улицы с более привычным движением – автомобильным. Мы подбирались к уже виданной издалека площади Победы (бывшему Ганза-плацу), максимально напичканной достопримечательностями. И пусть