прицепного. Шагов через десять он нырнул в яму радиусом с метр и глубиной примерно по грудь пацана. На дне засветил карманный фонарик, Микулай начал работать лопатой.
– Санёчек, подсоби, надо прицеп откатить вон туда! – Кузьма указал пальцем в сторону.
– Лучше под иву! Там не видно.
– Точняк!
– Цепи-то хватит?
– Должно! Лучше б, конечно, трактором, так хоть километр дергай, ну и так пойдет.
– А я тебе говорил! Я говорил?
– Ты прям как моя бывшая!
– Че сказал?
– Да ниче-ниче. Не пыли! Потом разберемся! Нервный ты какой-то стал.
– Такая жизнь.
Прицеп отправился в засаду. Санёчек и Кузьма начали распутывать цепь.
– Ты где такую цепь нарезал?
– Да тут и нарезал, когда мехцех закрывали. Всякого добра понатаскали.
– Красава!
– Хорошие были времена.
– А сейчас?
– Уж не те!
На территории прицепного появились признаки местной жизни. Видать, охранник вышел справить нужду на улицу и завидел свет, заигрывающий в яме с темнотой. Стражник пару раз потрещал шокером и врубил мощный фонарь, коим светил в разные стороны. Микулай погасил свет и нырнул на дно ямы, затаился. Пацаны спрятались за «жигуль».
– Кто здесь? – потряхивающим голосом вещал охранник. – Кто здесь? Я последний раз спрашиваю, кто здесь? Я полицию вызову! Я не шучу. Валите на хер отседа подобру-поздорову.
Судя по голосу, сам он боялся не меньше. Кто ж знает, кого встретишь в ночи в Белосветске, тут и урка какой-нибудь прожженный пику под ребро пихнуть может. Ему сие как два пальца обоссать, шокером не спасешься. Миколе бы, конечно, сидеть в своей яме тихо, но малый знатно перетрухал и вылетел пулей из укрытия, когда стражник проходил мимо. Все бы ничего, но Гусёк споткнулся обо что-то и плашкой навернулся о землю. Он резко вскочил, чтобы продолжить свой побег, но тут-то его настиг ток возмездия. Охранник оказался не робкого десятка. Микола снова рухнул оземь.
– Вот ослина-то! – прошептал Санёчек, выглянувший из-за колеса.
– Пизданул, да? Пизданул? – нервозно, но шепотом орал Кузьма.
– Ага!
– Лёня, прием! – мужичок под шипение рации нервозно пытался достучаться до своего напарника. – Лёня, прием! Слышишь? Вызывай ГБР! У нас проникновение. Я вора поймал. Премию нам дадут теперь. Лёня, Лёня, прием! – он стал стучать рацией о свое тело. – Сломалась, шоль? Лёня, прием!
Под крик «русские своих не бросают!» Кузьма ринулся спасать брата, спустя секунду недоумения в атаку побежал и Санёчек. Вспомнил он сразу преодоление окна в стене армейской полосы препятствий. Нырок руками и одной ногой вперед. Цель пройдена. Это как на велосипеде кататься, один раз научился – и теперь на всю жизнь. Туловище помнит.
– Вы че, суки, охренели, шоль? – охранник нервозно жал на кнопку шокера, отчего тот трещал, не смолкая. – Лёня, прием! Лёня, прием! – орал он в рацию, поднесенную ко рту другой рукой. – Нападение на охрану! Нападение на охрану! ГБР! Лёня, мля, вызывай ГБР, нападение