Но Джон Мастер удивился бы, узнай он, сколь глубоко был посвящен в его дела Чарли Уайт.
Они устроились за деревянным столом в углу и пригубили спиртное.
– Как поживает твое семейство, Чарли? Дела в порядке?
Чарли необходимо было побриться, на лице появились морщины. Его глаза сузились под копной черных волос.
– Семейство живо и здоро́во, – признал он. – Говорят, ты немало преуспел.
– Так и есть, Чарли. – Отрицать это было бессмысленно. – Много людей нажилось на войне.
Три года назад умерла мать Джона, а его отец Дирк отошел от дел и перебрался на свою маленькую ферму, которая находилась к северу от Манхэттена в графстве Уэстчестер. Он был очень доволен тамошней жизнью под присмотром домработницы. «Ты похож на старого голландца, почившего от трудов на своем бувери», – с любовью говорил ему сын. И хотя Дирк любил быть в курсе всех дел, за семейный бизнес теперь полностью отвечал Джон Мастер. А тот, спасибо войне, процветал, как никогда раньше.
Ибо давнее соперничество Франции и Британии приняло новый оборот. С минувшего века две эти силы боролись за контроль над индийским субконтинентом, прибыльной торговлей сахаром в Вест-Индии и северным меховым промыслом, однако в Америке их конфликты сводились главным образом к стычкам, осуществляемым при содействии ирокезов в верховьях Гудзона и реки Святого Лаврентия далеко на севере от Нью-Йорка. Но недавно они попытались овладеть долиной Огайо, что находилась на западе и вошла в обширные северные владения Франции на реке Миссисипи в Луизиане. В 1754 году довольно молодой и зеленый офицер британской армии из Виргинии по имени Джордж Вашингтон вторгся в долину Огайо и обустроил там маленький форт, откуда его немедленно вышвырнули французы. Сам по себе инцидент был мелким, но в Лондоне он принудил британское правительство к решению. Настало время раз и навсегда изгнать заклятого врага с северо-восточных земель. Войну затеяли всерьез.
– Спасибо Джорджу Вашингтону за то, что сколотил мне состояние, – весело говаривал Джон Мастер.
Война означала приватирство, и Джон Мастер хорошо на нем нажился. Дело было рискованным, но он это учел. Большинство походов оказалось убыточным, но прибыль от захвата нескольких кораблей была баснословной. Имея долю в десятке кораблей зараз и усредняя риск, он добился того, что доход превысил расходы. Фактически он сумел ежегодно удваивать, а то и утраивать свое состояние. Это была игра богача, но он мог ее себе позволить.
Однако настоящим благом для Нью-Йорка стала британская армия. Не прошло много времени, как для борьбы с французами из Англии прибыли десять, двадцать, а вскоре и двадцать пять тысяч «красных мундиров», сопровождаемые огромной флотилией с почти пятнадцатью тысячами матросов. Все они очутились в Нью-Йорке и Бостоне.
Армия и флот нуждались в продовольствии. И не только в нем: офицеры пожелали себе домов и всевозможных услуг. В придачу к постоянным поставкам на Карибские острова Джон Мастер получал правительственные заказы на огромные партии