Лена и Лёдя целуются за кулисами. Мимо проходит антрепренер и тактично кашляет. Влюбленные отшатываются друг от друга. Антрепренер настроен элегично:
– Эх, где моя быстро утекшая юность! Когда я жил одним днем и не думал, что будет завтра…
– Завтра будет та же программа, – улыбается Лёдя.
– Завтра программы не будет, – мрачнеет антрепренер.
– А что будет? – удивляется Лена.
– То же, что и сегодня, – война. Кому ходить в театр? Все воюют…
Словно в подтверждение его слов, за кулисами появляется щуплый солдатик.
– Виноват, как бы мне найти Лазаря Вайсбейна?
– Не знаю! – Антрепренер уходит.
Солдатик растерянно смотрит ему вслед. А Лёдя уже все понял и протягивает руку:
– Давай! Я – Лазарь Вайсбейн.
И солдатик вручает ему повестку в армию.
Лёдя и Лена бредут по берегу моря. Настроение паршивое. Конечно, они знали, что повестка в армию придет рано или поздно, но все-таки не ждали, что так рано… Как же теперь Лена будет здесь без него – одна? А она не будет здесь и не будет одна, она поедет в Никополь – мама пишет, что их театр еще не закрыли. Это сообщение Лены как-то настораживает Лёдю. Он останавливается и смотрит ей в глаза:
– Ты дождешься меня?
Лена только улыбается и хочет идти дальше. Но он удерживает ее:
– Нет, постой! Ты будешь меня ждать?
Лена смотрит на него печально:
– Хорошо же ты обо мне думаешь, если спрашиваешь такое…
Лёдя подхватывает Лену на руки, кружится с ней по песку.
– Прости, ну прости, я болван!
Лена вырывается и бежит к морю. Лёдя ее догоняет. И они, как при первой своей встрече, начинают по-детски весело и беспечно брызгаться водой…
Но вскоре на лице Лёди – совсем иные брызги: дождь, грязь, пот… Вместе с другими солдатами он бежит по лужам в полной походной выкладке. А подпрапорщик Назаренко надсадно орет:
– Вперед, мать вашу, вперед! Не останавливаться! Вперед!
Щуплый солдатик, вручавший Лёде повестку, падает лицом в грязь. Подпрапорщик пинает его ногой, поднимает за шкирку, и солдатик, спотыкаясь, бежит дальше.
Назаренко – фигура драматическая, но в то же время и комическая. Маленький человек, желающий показать свою большую – пусть и сиюминутную – власть. Он сам из солдат, дослужился на сверхсрочной только до фельдфебеля. То есть он еще не «ваше благородие», а только «господин подпрапорщик». От его служебного рвения зависит число обученных наскоро солдат, а чем больше он их обучит, тем дольше просидит в тылу, вместо того чтобы месить грязь в окопах. Вот Назаренко и несет службу свою рьяно: его матерщины хватило бы не только на роту, а и на целую дивизию, а кулаки его только и ищут, кому бы вмазать.
После марш-броска подпрапорщик в казарме обучает притихших новобранцев:
– Солдат – есть слуга царя и отечества, защитник от врагов унешних и унутренних!
Рослый солдат-молдаванин засыпает и валится кулем на щуплого солдатика. Оба падают на пол. Солдаты хихикают. У подпрапорщика яростно раздуваются ноздри.
– Унгуряну! Котов! А ну на плац, мать вашу!
На плацу молдаванин и щуплый, вытянувшись во фрунт, уже в сотый раз тупо повторяют за подпрапорщиком:
– Солдат