на стуле, обхватив голову руками:
– Ой, горе, горе!
Лена увязывает вещички в узел, хватает Диту за руку, тащит к двери.
Но путь ей преграждает мама Малка.
– Никуда ты не пойдешь!
– Пустите! Это мое дело!
Мама Малка решительно качает головой:
– Нет! Это – наше дело! Лёдька, падай на колени!
Лёдя недоуменно смотрит на маму.
– Падай, я сказала!
Лёдя опускается перед Леной на колени и бубнит:
– Прости… Прости меня, Леночка… Пожалуйста, прости…
– Прощай его, дурака! – командует мама Малка. – Не по злобе он, а по глупости. Первый раз и грех – не грех.
Лена растерянно смотрит сверху на покаянную голову Лёди.
А бабушка Малка отбирает у Лены ручку Диты и передает ее дедушке Иосифу:
Йося, ты хотел погулять? Так идите, идите!
Она выпроваживает деда с внучкой за дверь. И как ни в чем ни бывало сообщает:
– Схожу на Привоз – наволочки на мыло поменяю…
Мама Малка уходит. А Лёдя так и стоит на коленях, уткнувшись лбом в ноги Лены.
По улице едет роскошный автомобиль Мишки Япончика. Едет не спеша, чтобы прохожие могли изумиться чуду техники, а Мишка – насладиться изумлением прохожих. Но вдруг он жмет на клаксон, издающий «Смейся, паяц!», и кричит:
– Эй, пешеход, задавлю!
Это относится к бредущему с авоськами картошки в каждой руке Лёде.
– Чего не заходишь? – интересуется Япончик. – Зойка по тебе сохнет!
Лёдя только глухо стонет от воспоминаний о Зойке.
– Понимаю, – ухмыляется Мишка. – А вот чего я тебя не наблюдаю в искусстве – не понимаю. И вообще, чего-то культурная жизнь в Одессе зачахла…
Лёдя опускает авоськи с картошкой наземь:
– Какая культурная жизнь, когда люди по вечерам из дома не выходят!
– Что, революционный быт заел?
– Нет, просто боятся.
– Кого боятся? – Мишка наконец соображает: – А-а, моих хлопцев?
Лёдя отвечает уклончиво:
– Ну, твоих – не твоих… Но в городе вообще неспокойно. Пойдешь в театр, а вернешься ли домой – неизвестно…
– Будет известно! – твердо обещает Мишка.
Бандиты Япончика снуют по всему городу, занимаясь необычным для них делом. На афишных тумбах, на стенах домов, на заборах они расклеивают объявления такого содержания:
Всем гражданам-одесситам, кто изъявит желание сходить в театр или какое другое культурное заведение, гарантирую безопасность туда и обратно. Япончик.
И, лично подтверждая свою гарантию, Мишка в окружении бандитской свиты сидит в первом ряду наполненного зрителями зала одесской Оперы.
Еще не поднят знаменитый занавес, но здесь уже все как в прежние мирные времена. Поблескивает позолота на многочисленных скульптурных украшениях. Оркестранты в крахмальных манишках настраивают инструменты. Дамы разглядывают друг друга в театральные бинокли.
Достав золотые часы из жилетного кармана, Мишка открывает их крышку – при этом часы издают нежную мелодию –