я вам говорил.
– Я знаю это всё, сказал король, потому что всё это было сделано по моему приказанию.
– Следовательно, сказал де-Тревиль, по приказанию вашего величества схватили и одного из моих мушкетеров, совершенно невинного, и, среди наглой черни, в сопровождении двух гвардейцев, как злодеи, водили этого благородного молодого человека, проливавшего десять раз кровь свою за ваше величество и готового всегда проливать её.
– Как! сказал тронутый король, – разве так было дело?
– Г. де-Тревиль не говорил, сказал кардинал с величайшим спокойствием, – что этот невинный мушкетер, этот благородный молодой человек за час перед тем, напал со шпагою на четверых комиссаров, которым дано было мною предписание исследовать чрезвычайно важное дело.
– Я сомневаюсь, чтобы вы могли доказать это, сказал де-Тревиль с своею гасконской откровенностью и военною резкостью, – потому что за час перед тем, Атос, который, как доложу вашему величеству, человек самой знатной фамилии, отобедал у меня, и потом разговаривал с герцогом де-ла-Тремулем и графом де-Шалю, бывшими также в то время у меня.
Король посмотрел на кардинала.
– Протокол служит доказательством, отвечал кардинал на немой вопрос короля, – а избитые мушкетером люди составили протокол, который имею честь представить вашему величеству.
– Стоит ли протокол приказного честного слова военного? отвечал гордо де-Тревиль.
– Замолчите, Тревиль, сказал король.
– Если г. кардинал имеет подозрение против одного из моих мушкетеров, сказал де-Тревиль, то справедливость кардинала так известна, что я сам прошу произвести следствие.
– В том доме, где произошла эта сцена, продолжал хладнокровно кардинал, – живет, кажется, один беарнец, друг мушкетера.
– Вы подразумеваете д’Артаньяна.
– Я говорю о молодом человеке, которому вы покровительствуете, г. де-Тревиль.
– Да, это справедливо.
– Не подозреваете ли вы, что этот молодой человек давал дурные советы…
– Атосу, человеку вдвое старше его? сказал Де-Тревиль, – нет; притом же д’Артаньян провел вечер у меня.
– А! сказал кардинал, кажется, все были вечером у вас?
– Вы сомневаетесь в моих словах? сказал Де-Тревиль, краснея от гнева.
– Нет, сохрани Бог! сказал кардинал, но только скажите, в котором часу он был у вас?
– О! это я могу сказать вам наверное, потому что когда он пришел ко мне, я посмотрел на часы, было половина десятого, хотя я думал, что уже было позже.
– А в котором часу он вышел из вашего отеля?
– В половине одиннадцатого, часом позже этого происшествия.
– Наконец, отвечал кардинал, и минуты не сомневавшийся в правдивости де-Тревиля, и чувствуя, что терял верх в споре, – Атос был взят в этом доме в улице Могильщиков?
– Разве запрещается другу навестить друга? мушкетеру моей роты быть в братских отношениях с гвардейцем роты Дезессара?
– Да, когда дом, где живет