лучезарно пожелала ему женщина, показывая кривоватые зубы.
– И вы, мэм. – отсалютовал ей Демиен, пихнул газету под мышку и направился дальше по бульвару, залитому утренним солнцем. После этой новости ему даже стало легче дышать. Одно лишь расстраивало – он не добился своей цели, и промах этот был очень досадным, ведь он подобрался так близко, как никогда раньше.
На месте несчастной мисс Бленнер должна была быть другая женщина. И теперь Демиен догадывался, почему она так быстро оставила свою подругу в полном одиночестве на растерзание ему. Ведьмы чувствовали себе подобных, могли учуять магию в любом, кто был к ней хоть сколько-нибудь склонен. Но у самого Демиена такой особенности не было. Так уж вышло, что он родился не совсем обычным колдуном. Вернее, он вообще не должен был появляться на свет. Однако, всегда есть что-то, что выше нас всех, и как раз это что-то дало ему право на существование. Правда, в придачу постаралось отобрать бОльшую часть положенных ему привилегий. Так что, к сожалению, он не мог «учуять» магию в ком-то, как делали это ведьмы. Мог лишь понять это, если видел воочию. Или сопоставить косвенные признаки. Рождаясь на свет, ведьма должна была отдать Вселенной что-то взамен за свои силы и долголетие. Ведьмы матери предпочитали платить жизнью собственных любовников, отцов их дочерей. И насколько Демиен знал, не было никого, подобного ему. Ни одного колдуна, лишь ведьмы. Те немногие гримуары об истории магии, которые ему удалось найти за долгие годы своей жизни, рассказывали о том, что ведьмы сами по себе стерильны, и якобы только кровавая жертва позволяет им плодиться дальше. Однако, нигде не было сказано, почему он – исключение из правил.
Сам же Демиен понял, что может колдовать где-то на десятом году своей жизни. До этого момента он был абсолютно обычным ребенком из маленькой английской деревушки в глуши. Мать частенько поколачивала его за детские проступки или озорство, и, однажды, магия, вся эта стихийная сила, просто выплеснулась наружу, затмив его детский разум. Тогда он только защищался, но внутри него бурлил гнев. За что она бьет его? За что ненавидит? Почему он не может быть, как все дети? Мысли слились воедино в крик боли и непонимания, а затем ударили по матери волной такой силы, что женщину откинуло на противоположный конец их тесного дома. Только чудом она ничего себе не сломала, а Демиен почти сразу упал без сил и потерял сознание. С тех пор они старались не вспоминать этот инцидент, но мать явно стала вести себя иначе. При виде сына она замирала, в глазах читался страх и предупреждение: «Не нападай на меня, и я не причиню тебе вреда». Договор, который мы пытаемся заключить лишь в случае с диким зверем. Она не ожидала от сына ничего подобного, может, даже радовалась тому, что он не унаследовал магической силы. Но ее молитвы никто не услышал, а у него появилось еще больше вопросов, на которые она отказывалась давать ответы.
Демиен полагал, что мать попросту испугалась того, что ее сын оказался магом. В ее планы не входило ни его обучение, ни даже то, что он будет владеть магией или иметь