с Тодом наскоро закончили трапезу и, вновь натянув на себя теплые вещи, бодро вышли за порог гостеприимного дома госпожи Агаты.
– Если вдруг какая беда и вас долго не будет, мы придем на помощь, – пообещал Тин друзьям.
– Ах, брось, какая еще беда! – легкомысленно возразил Тод. – Просто, наверное, тот господин на четвереньках перебрал винотеля. А армуты уехали ночью, поэтому Агата их и не видела. Не думаешь же ты и вправду, что случилось нечто серьезное? Я уверен, мы встретим Лукрецию, мило побеседуем с ней и придем к вам допивать чай.
– И как можно так трусить? – эту фразу Тод договаривал Артуру уже по дороге, которая пролегала сквозь темный вишневый сад, покрытый смраденьским снегом. Заносчивый беруанец почитал себя за человека, который ни при каких обстоятельствах не испугается и не даст слабину. При этом всех окружающих он судил довольно строго; юноша не осознавал до конца, что самый трусливый человек может хоть раз в жизни совершить храбрый поступок, а самый смелый, между тем, порою ведет себя как последний трус. Артура же Тод причислял к рангу себе подобных, поэтому и мог так откровенно обсуждать с ним трусость других людей.
Однако его собеседник, кажется, и не услышал даже этой реплики, так как целиком и полностью был погружен в свои мысли. Тод огорчился. Он пока еще не понимал, отчего его приятель столь озабочен. С чего он взял, в конце концов, что тот сумасбродный господин, пресмыкающийся по земле как гад ползучий – это непременно Алан, который, как Тоду показалось, никогда не страдал психическими отклонениями. Напротив, он создавал впечатление человека рассудительного, разумного, практичного и, кстати, вполне отважного. «Такой, как Алан, не будет ползать на коленях… – размышлял про себя Тод. – Скорее всего, это какой-нибудь пьянчужка, перебравший винотеля…»
Через некоторое время отважные ребята подошли к скрипучему крыльцу, окрашенному в черный и походившему на разинутый зев дикого зверя.
– Зачем, интересно, делать крыльцо черным? – поморщился Артур.
– Вкусы у всех разные. Слушай, а может, эта старуха Агата все выдумала, а? Ты ей веришь? – вдруг спросил Тод. – История с чудаком на четвереньках – не что иное, как плод ее воображения. Как бы то ни было, сейчас мы все выясним.
Откуда-то со стороны темного леса потянуло зябким ветром, ночь была неспокойной, угрюмой, словно скорбела о чем-то неизвестном. Впрочем, Тод не ощущал ни малейшего беспокойства, напротив, его настроение было весьма бодрым для столь позднего часа. Еще раньше, с самого начала их путешествия юноша специально искал любой предлог, чтобы с лучшей стороны показать себя перед девушкой, в которую он тайно был влюблен. Ему страстно хотелось явить ей свою решимость, храбрость, чтобы она хоть на секунду перестала украдкой смотреть на Артура, а вспомнила бы и про его существование тоже. Вот и сейчас, еще находясь под впечатлением своего наигранного куража, он словно не осознавал опасностей, которые их подстерегали.
– Постучим? – храбрясь, самоуверенно предложил Тод, взглянув на приятеля.
– Давай