«Если его прикончат, я умываю руки!»
За ним следом бежал подполковник Зубов, начальник зоны, пытался уговорить остаться на ужин – тщетно. Дежурный говорил, что хозяин – так в Сибири именуют начальника, трижды звонил в Москву, вышел из кабинета красный, распаренный, как после бани. Он вызвал к себе Стрельникова, заперся в кабинете на два часа. О чем они там беседовали, только шаманам ведомо!
РЧ—126 считалась «красной» зоной, как это говорили в эпоху социализма, а на воровском жаргоне «сучьей». Здесь правил актив. Редкий случай, в выходной день старшина вышел на перекличку. Обыкновенно, он сам заходил в дежурную часть и отмечался. Леший с ним! Шашлыки, водка и рыбалка!
Евтушенко закрыл журнал, напомнил о раздаче нарядов на работу, Хоть воскресенье и считался выходным днем, многие зеки предпочитали отправиться на лесосеку. За это полагалась двойная оплата, деньги исправно поступали на счет заключенных, которые можно было снять по освобождении. РЧ – 126 являлась образцовой зоной, за пять – семь лет отсидки, хозяйственные мужики уносили на волю до полумиллиона рублей. Многие искренне полагали, что деньги помогут им начать новую жизнь, иногда так и случалось, хотя обычно к преступной жизни не возвращались любо шибко умные, либо опущенные.
Прапорщик покидал расположение рабочей зоны едва ли не бегом. Образ тихой воды, усыпанной золотыми блестками солнечных лучей, вкус замаринованного мяса заставили его отбивать звонкую дробь по гравиевой дорожке. Он миновал пропускник, махнул рукой дежурному офицеру. Оказавшись на улице, Евтушенко прыгнул в салон «Нивы», повернул ключ в замке зажигания, мотор преданно заурчал. И прежде чем выжать педаль сцепления, отчетливо вспомнил строй зеков. Серые и черные робы, стриженые головы, колючие волчьи взгляды хищников в неволе. Однако, нечто неуловимое выглядело не так, как обычно. Три ряда мужчин, молодые, старые, худые, крепкие. Они так похожи, и такие разные. В европейских зонах заключенные ходят в своей одежде, но Сибирь матушка – консервативна. Коли положена казенная одежда, будь добр носи! В БУРе места достаточно. Серые робы – низшая каста – мужики, пашущие в две смены без роздыха, как загнанные лошади, рядовые шныри, чушки, уборщики. Черная роба – воры, актив, бойцы. Прапорщик хлопнул ладонью по рулю, тихо выругался. Точно! Когда он уходил, в строю образовалась брешь. Трое заключенных их второго отряда сбежали во время переклички. Вопрос – зачем?! Следовало обождать десять минут, и все разойдутся по отрядам! Чай варить, телевизор смотреть. Старшины распределят наряды, и мужиков вывезут в тайгу на работы. Для сучкорубов дело найдется. Евтушенко работал в системе лагерей почти двадцать лет, на его памяти с рабочих зон было совершено три попытки побега. И всякий раз побег совершался на выезде. Опытные уголовники редко совершают побег с рабочей зоны. Рвут в бега опущенные, или те, кто в карты проигрался. Зазевался часовой, урки брызнули в кусты, и спустя пять минут, без собак беглецов не сыщешь. Лес черный, как стена стоит, на пару сотен метров вглубь