другое, но если он ходит по земле, как все люди, на песке должны остаться следы.
– В самом деле! Замечательная мысль! Если нам удастся его выследить, мы сможем его схватить.
– Во всяком случае, попытаться стоит.
– Так и сделаем, причём незамедлительно.
(Оба уходят.)
Придворные дамы сыплют по сцене песок.
– Ну, кажется, всюду насыпали.
– Вот здесь, в этом углу, ещё осталось.
Продолжают сыпать песок.
– Теперь пойдёмте посыпем галерею.
(Уходят.)
Двое юношей сидят при свете свечи.
В. Вот уже год, как мы ходим во дворец.
А. Быстро летит время. Год назад мы только и знали, что рассуждать о «единственно существующей подлинной реальности», «высшем благе» и прочих подобных вещах.
В. Я уже начинаю забывать, что такое «атман».
А. А я давно уже простился с философией Упанишад.
В. Когда-то мы с тобой всерьёз размышляли над тем, что такое «жизнь» и «смерть».
А. Чепуха! Мы только делали вид, что размышляем. Если уж на то пошло, только теперь мы научились мыслить по-настоящему.
В. Не знаю. С тех пор как это началось, я, например, ни разу не думал о смерти.
А. Хорошо, если тебе это удаётся.
В. Глупо размышлять о том, чего всё равно невозможно постичь.
А. И тем не менее когда-нибудь мы оба умрём.
В. Надеюсь, всё-таки год или два у нас в запасе ещё есть.
А. Как знать…
В. Разумеется, любой из нас может умереть хоть завтра. Но если постоянно думать об этом, жизнь утратит всякий смысл.
А. Ошибаешься. Нет ничего более бессмысленного, чем предаваться удовольствиям, позабыв о смерти.
В. Называй это бессмысленным или как-нибудь ещё, но я не вижу необходимости думать о смерти.
А. Но ведь это же намеренный самообман!
В. Да хоть бы и так!
А. В таком случае ты тратишь свою жизнь даром. Ведь все прельщения мира служат лишь для того, чтобы вырваться из его тенёт. Не так ли?
В. Прости, но сейчас у меня нет ни малейшей охоты заниматься философскими спекуляциями. Говори что тебе угодно, но меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь.
А (с сожалением). Ну что ж…
В. Пока мы вели этот нелепый спор, совсем стемнело. Пора идти.
А. Да.
В. Подай-ка мне плащ-невидимку. (А передаёт плащ В. В надевает его и становится невидимым. Слышен только его голос.) Ну пошли.
А (тоже надевает плащ и становится невидимым. Звучит только его голос). Уже выпала вечерняя роса.
Звучат одни голоса. Сцена погружена во мрак.
Голос А. Какая темень!
Голос В. Я чуть не наступил на подол твоего плаща.
Голос А. Слышишь плеск воды в фонтане?
Голос В. Да. Мы уже у балкона.
На сцене множество обнажённых женщин. Они сидят, стоят, лежат. В помещении полумрак.
– Ну где же он?
– Вот уже и луна зашла.
– А его всё нет и нет.
– Скорей бы услышать его голос!
– Обидно,