на новые владенья
И видит страшные виденья:
Пред ним раскинут город-призрак,
Нет ни души – могилы признак.
В домах ни звука, ни движенья,
На рынке нет столпотворенья.
Пустыней-городом он правит,
Печаль вот-вот его раздавит.
Он чуть не падает от страха,
Тоска пронзила падишаха.
Ведь столько лет прожил и правил,
Но мудрости он не прибавил,
Что, кроме золота и власти,
Есть в жизни истинное счастье.
Семья, любовь и чувства, дети —
Суть бытия на этом свете!
Шах сломлен был, но рассужденья
Уму явили озаренье:
Семья – вот главное богатство!
Иные мысли – святотатство.
Я сына одного лишь вижу
Журчит ручей на горном склоне,
И веет от него прохладой.
На сказочно красивом фоне
Кувшины наполняют влагой
Три женщины из сёл неблизких.
Хозяюшки сосудов этих
Сидят у выступов скалистых,
Играют рядом с ними дети.
Три мальчика – стройны, красивы —
Резвятся… юность так чудесна!
Кругом деревья, горы – диво…
Им всё на свете интересно.
Старик подходит к ним – не местный.
Водой из ручейка напившись,
На деток смотрит с ними вместе…
Одна из женщин тут, решившись,
Сказала: «Сына голос просто
Прекрасен, душу он волнует».
Вторая молвит: «Мой подросток
В посёлке лучше всех танцует!»
А третья женщина молчала…
Её спросил о сыне старый,
На что та скромно отвечала:
«Мой сын – обычный добрый малый».
Но тут наполнились кувшины.
На плечи ношу водружая,
Выходят мамы в путь. За ними
Наш старец, молча наблюдая,
Встаёт. Один сынок буквально
У мамы ношу отнимает,
Других обходит моментально
И гордо впереди шагает.
Его друзья: один танцует,
Пластичны мальчика движенья.
И душу мамочки волнуют
Второго рифмы-песнопенья.
Вновь та же мама вопрошает:
«Узнали сыновей вы ближе.
Кто – лучший?» Дед ей отвечает:
«Я сына одного лишь вижу!»
В кого же мы переродились?
Колье на праздник (повод веский)
Вручил жене, когда светало.
Надула губки, смотрит дерзко:
Каратов, видите ли, мало.
На улицу я быстро вышел.
Промозглый холод, дождь и ветер.
Воды потоки льются с крыши,
Погода – хуже нет на свете.
Торгует женщина цветами.
Стоит в плаще дедуля рядом.
Слышны в беседе их местами
Слова, пропитанные ядом:
«Алкаш, проваливай отселе,
Цветы тебе не по карману».
А дед ей вторит еле-еле
Совсем замёрзшими губами
И, невзирая на угрозу:
«К