Какин впотьмах пробирался огородами подальше от дома бабки Тришкиной, таща обеими руками украденный у этой Тришкиной тяжеленный бидон с брагой.
Бидон беспощадно и очень болезненно бил по ногам, заставляя Вовку спотыкаться и падать то в кусты смородины, то в колючки крыжовника, то в мокрые грядки. При этом, как бы мстя за воровство, бидон норовил накрыть Какина своим весом, изрядно плющив тому лицо и отдавливая ребра.
Но Вовка был непоколебим. Он, не издавая ни звука, превозмогал боль и усталость и, поднимаясь вновь и вновь, упорно тащил бидон дальше. Но силы Какина были не безграничны и в какой-то момент организм, изношенный алкоголем, не выдержал и Вовка в изнеможении свалился в заросли репейника, где, прижавшись к бидону, немедленно уснул.
Пролежав в таком анабиозе порядка пяти часов и очнувшись, когда в округе вовсю загорлопанили утренние петухи, Вовка схватил бидон и бросился бежать с такой скоростью, что будто и не бидон это был, а какая-нибудь паршивая поллитровка.
Он перепрыгивал грядки и кусты. Сшибал, используя бидон как таран, всевозможные заборы. Он даже умудрился проскочить насквозь чей-то хлев, страшно напугав свиней и кур, который подняли такой дикий гвалт, что будто их начали резать.
В общем, Какин ракетой пролетел все мыслимые препятствия, и в скорости добравшись до своей хибары, наконец-то перевел дух.
Он водрузил бидон на стол, выудил из покосившейся тумбочки ржавую кружку и, открыв крышку, вознамерился зачерпнуть драгоценной выстраданной сладкой браги…
Бабка Тришкина, которая пряталась в бидоне с поленом с целью поймать, наконец, ирода повадившегося воровать у нее бидоны с брагой мешкать не стала, и бодро выскочив из бидона, погнала с криками пораженного до икоты Вовку по всей деревне, дубася его поленом по всему профилю и анфасу.
Лекция
– И вот что, товарищи, я хотел бы вам сказать…
– Бороденку-то сброй, прежде чем выступать!
– Что, простите? А причем здесь…
– Интеллигент что ли? Ну, давай, валяй дальше!
– Эм… Кхм. Простите… Так вот, что я хотел сказать… Да… Вот, значит, в наше прогрессивное время, когда наука шагает, так сказать, семимильными шагами, делая нашу с вами жизнь гораздо насыщеннее и всячески облегчая, путем модернизации, условия труда, мы с вами, товарищи, должны…
– Пушкин тебе должен, балабол!
– Простите?..
– Кто это «мы с вами»?
– Ну как?.. Вы все… Я, в частности…
– То есть ты должен?
– Эм… И я тоже, безусловно…
– Понаедут с города интеллигентишки вшивые и все должны им тут теперь!
– Ну что вы! Я не о том же… Я о… Ну, в общих чертах же!
– Общие черти у алкашей только! Да не тушуйся – мечи дальше!
– Я… Эм… Кхм… Да. Так вот. Значит, наука мчится вперед, да… То-сё… Ну, в общем, кругом прогресс и процветание! И вот мы… Ну, то есть, вы…