садитесь – проскочим! – и когда мужики уселись в машину, дед Егор надавил на газ.
В этот раз дело пошло резвее. Машина скакала по кочкам как антилопа, а прицеп швыряло с такой силой, что казалось еще чуть-чуть и он попросту оторвется.
– Стой, дед! – крикнул один из мужиков, – Дрова теряем!
«Москвичонок» встал как вкопанный. Мужики вылезли из машины – половины бревен не хватало.
– Ах ты ж, едрить твою налево! – выругался дед, – Чего делать-то? Скоро лесорубы поедут.
– Ты дед давай остатки вывози, а мы побежим с дороги дрова по кустам распихаем. А вечером съездим заберем.
– И то дело, – дед Егор прыгнул в «москвичонок» и рванул, разбрасывая комья грязи.
Мужики бросились обратно, сбрасывая валяющиеся бревна в кусты. Потом повернули в деревню. Судя по тому, что бревна валялись почти до самого выезда из леса, дед Егор немного довез до дома.
– В кой-то веки поедешь дров украсть и то обгадишься, – ругался дед Егор, когда мужики вернулись, – Всего три бревна допер. Эх, мать честная. Ну что ж делать, ладно, вечером соберем. Пошли мужики накатим с горя по сотке, а то никакой жизни нет…
Вурдалак
В общем, с какого перепугу Вовка Люпусов решил, что он натурально вурдалак – неизвестно, да только в ближайшую драку, он бесстрашно ринулся в самую гущу побоища и принялся всех кусать, брызгая слюной и кровью.
Искусавши буквально каждого, он оставил опешившую толпу приходить в чувство, а сам вальяжно расположился на скамейке, в ожидании, когда новообращенные вурдалаки примут его за вожака и будут готовы подчиняться его приказам и прихотям.
Собственно, на первый раз, Вовка предполагал напасть вурдалажьей стаей на соседнюю деревню, где, искусавши всех и вся, пополнить свою бессмертную армию кусачими неофитами и двинуться на райцентр. Ну, а там уж можно будет и на города выдвигаться, а там, глядишь, и весь мир ляжет у ног.
Стоит ли говорить, какое разочарование постигло Вовку, когда толпа, пришедши в себя, забыла о предыдущих распрях и провела с ним нравоучительную беседу о том, что кусаться нехорошо и, в некоторой степени, даже неприлично.
Свои доводы народ сопровождал обидными матерными репликами, с пересчетом ребер и расшатыванием зубов. После чего, Вовку всем миром отвезли в так и не завоеванный райцентр, на предмет длительного стационара в травматологии.
И тут, конечно, надо отдать должное тамошнему врачу, который выслушав подоплеку избиения, влепил каждому, на всякий случай, по тридцать уколов от бешенства. А то мало ли…
Гвоздь
– Вот, Палыч, смотри: вот, видишь – гвоздь?
– Ну?
– Вот! Представим гипотетически…
– Гипо… Чего?
– Гипотетически, говорю! Ох и темный же ты, Палыч!
– А ты по-человечески говори! Напридумывают черти чё и ломай себе голову…
– А есть что ломать, что ли? Ох… Ладно. В общем, предположим,