Николай Помяловский

Очерки бурсы


Скачать книгу

Давай.

      – Смотри, ничего не пить, пока не съешь.

      Вместо ответа Комедо стал уплетать белый хлеб, который так редко едят бурсаки.

      – Раз! – считали в толпе. – Два, три, четыре…

      – Ну-ка пятую…

      Комедо улыбнулся и съел пятую.

      – Хоть на шестой-то подавись!

      Комедо улыбнулся и съел шестую.

      – Прорва! – говорил Тавля, отдавая двадцать копеек.

      – Теперь и напиться можно, – сказал Комедо.

      Когда он напился, его спрашивали:

      – А еще можешь съесть что-нибудь?

      – Хлеба с маслом съел бы.

      Достали ломоть хлеба и масла достали.

      – Ну-ка попробуй!

      Он съел.

      – А еще?

      – Горбушку с кашей съел бы.

      Добыли и горбушку. Его кормили из любопытства. Он съел и горбушку.

      – Эка тварь!.. Куда это лезет в тебя, животина ты эдакая! Скот! Как ты не лопнешь, подлец?

      – А что брюхо? – спросил кто-то.

      – Тугое, – отвечал Комедо, тупо глядя на всех…

      – Очень?

      – Пощупай.

      Стали брюхо щупать у Комеды.

      – Ишь ты, стерва!.. как барабан!..

      – И что, два фунта патоки съешь?

      – Съем.

      – А четыре миски каши?

      – Съем…

      – А пять редек?

      – А четыре ковша воды выпьешь?

      – Не знаю… не пробовал… Я спать хочу…

      Комедо отправился в Камчатку. Долго толпа ругала Комеду и стервой, и прорвой, и всячески…

      Между тем Тавля, накормив на свой счет Комеду, по обыкновению озлился. Одному из первокурсных попала от него затрещина, другому он загнул салазки, третьему сделал смазь. Гороблагодатский видел это и в душе называл Тавлю скотиной. Потом Тавля посмотрел на игру в скоромные. Васенда наводил: он выставляет руку на парте, а Гришкец со всего маху ладонью бьет его по руке. Васенда старается отдернуть руку, чтобы Гришкец дал промах: тогда уже будет подставлять руку Гришкец. Это Тавлю не развлекло.

      – Не садануть ли в постные? – пробормотал он.

      Он стал оглядываться, желая узнать, не играют ли где в постные.

      – А, вон где! – сказал он, отыскав то, что требовалось.

      Около задних парт, подле Камчатки, собралось человек восемь. Один из них, положив голову на руки, так что не мог видеть окружающих, наводил: спина его была открыта и выпячена вперед. Поднялись над спиной руки и с треском опустились на нее. К ударам других присоединился и удар Тавли. По силе удара наводивший догадался, чей он был…

      – Тавля ударил, – сказал он.

      Тавля лег под удары.

      Гороблагодатский между тем направлялся правым плечом вперед, по-медвежьи, к той же кучке. Увидев, что Тавля наводит, он присоединился к играющим.

      Ударили Тавлю.

      – Хлестко! – говорили в толпе.

      – Ты восчувствуй, дорогая, я за что тебя люблю!

      – Кто ударил?

      – Ты.

      – Вали его… вали снова!..

      Тавля наклонился…

      – Взбутетень его!

      – Взъерепень его!

      – Чтоб насквозь прошло!

      Трехпудовый удар упал на спину Тавли.

      –