в глубокий безмятежный сон, которого и вправду хватило бы на троих!
На рассвете, как и было приказано, Геката поднялась вместе со всеми, досыта наелась, вышла к родильному пруду. Очень скоро появился хмурый, усталый и обветренный страж богов, подхватил ее, сунул под мышку, отправился к поляне с крылатыми ящерами. Вывел самого крупного, приказал ему пригнуться к земле, сел на шею, посадил крохотную фарию перед собой, кратко посоветовал:
– Держись крепче!
И тут дракон распахнул крылья, стремительно разбежался, ловко цапанул из затона зазевавшегося крокодила, сразу же заглотил, прыгнул, взмахнул кожистыми перепонками, еще и еще раз, повернул к холму с растущей на нем съедобной зеленью, вдоль склона набрал высоту, отвернул к протяженной компостной яме, закружил над ней, потихоньку поднимаясь, затем резко заскользил в сторону и помчался над бескрайним лесом, лишь изредка помогая себе короткими взмахами…
Мчаться по воздуху – это вам не пешком топать. Где-то до полудня могучий ящер одолел путь, на который отряду разрушителей плотин пришлось бы потратить дней двадцать, если не более. Леса на земле кончились, сменившись желтой степью, потом быстро замелькали горные отроги и ущелья, резко разошлись, и дракон скользнул к песчаной дорожке, вытянутой между двумя ровными прудами.
Нуар ловко спрыгнул, подхватил Гекату и опять сунул под мышку. Прошел до конца дорожки, остановился перед густой дубовой рощей, поставил малышку на землю, слегка склонился:
– Ваш подарок, мудрейший Легосток!
После чего развернулся и отправился обратно к забравшемуся в пруд дракону.
Да и что еще ему тут делать? Боги уже давно сами обо всем договорились. Дело слуги – исполнить приказ. Привез посылку, передал, вернулся.
Сотая все же проводила его взглядом с некоторой тоской, хорошо понимая, что прежняя ее жизнь невозвратно обрывается, уступая место новой судьбе.
– Иди сюда! – услышала она и повернула голову к маленькой дубраве. Ветки в ней смыкались настолько плотно, что во мраке впереди различить что-либо было решительно невозможно.
– Иди сюда! – прозвучало решительно и твердо, и фария поняла, что невидимый бог отдает ей прямой волевой приказ.
– Зачем? – спросила Геката.
– Вот как? Это действительно правда? – В голосе боге не ощущалось гнева. В нем звучало изумление. – Ты способна устоять перед моей волей? Ты действительно есть единственное на планете существо, способное нарушить прямой приказ любого бога?!
– Может, и не единственное, – пожала плечами фария.
– Кто знает, кто знает… – не стал спорить невидимый бог. – Но давай продолжим. Иди сюда, подарок… Здесь тень, почти прохладно. Зачем тебе жариться на солнце?
Фария немного поколебалась – и послушалась.
В тени дубов, как оказалось, все выглядело совсем иначе, нежели снаружи. Темнота уже не представлялась такой уж непроглядной, и сотая без труда различила растущие плотно, ствол к стволу, деревья. Причем растущие строго двумя прямыми линиями! Видимо, высаженные так специально.