ведь горожанам нравилось, что такой красивый, статный юноша им помогает, и потому они не скупились.
Как-то раз сидел он как всегда с матерью на городском рынке. На прилавке у них стояло несколько корзинок со спелыми фруктами и ягодами. Как обычно, около них толпился народ, выбирая фрукты, чему немало способствовал Якоб, умело зазывавший покупателей. Да и люди знали, что здесь они смогут купить отборный товар, причём не очень дорого, так что недостатка в покупателях у Ханны – так звали мать мальчика – не было.
Но вот на рынке появилась какая-то неприятная на вид старуха, одетая в лохмотья. У неё было противное, злое лицо, острый крючковатый нос и маленькие красные глазки. В руках у старухи была суковатая палка, но она, видно, не сильно помогала ей при ходьбе, потому что старуху шатало из стороны в сторону, она прихрамывала и спотыкалась на каждом шагу. Со стороны выглядело так, будто она вот-вот свалится.
Ханна во все глаза смотрела на старуху: за всё время, что она торговала на рынке, ей не доводилось видеть такого зрелища.
А старуха тем временем дошаркала до её прилавка и остановилась перед ним.
– Не ты ли будешь Ханна, торговка фруктами? – визгливо осведомилась старуха.
– Вы угадали, сударыня, это я. Желаете купить что-нибудь? – учтиво ответила жена сапожника.
– Посмотрим, посмотрим, а вдруг я найду у тебя то, что мне нужно! – ответила странная покупательница, наклонившись к корзинам и начиная в них рыться, выкидывая прекрасные спелые фрукты на землю.
Жена сапожника с ужасом смотрела на то, как старуха портит её фрукты, но тем не менее сказать ничего не решилась – ведь покупатель должен знать, хороший ли товар он приобретает.
Помимо того, она почему-то ужасно боялась эту старуху, роющуюся в корзинах и приговаривающую: «Никуда не годится, дрянь, а не фрукты, не сравнить с тем, что было полвека назад».
Услышав это, Якоб разозлился.
– Эй, бабка! – с раздражением воскликнул он. – Ты залезла в корзину с отборными яблоками своими грязными кривыми пальцами, обнюхала всё своим гадким длинным носом, так что теперь вряд ли кто их у нас купит, да напоследок ещё и говоришь, что наш товар никуда не годится! Да знаешь ли ты, что слуги самого градоправителя покупают у нас фрукты и только нахваливают их!
Старуха обернулась на эти дерзкие слова, ухмыльнулась и проскрипела:
– Малыш, так тебе понравился мой прекрасный длинный нос? Так я тебя уважу – будет и у тебя такой, даже длиннее, всем на зависть.
Сказав эти слова, старуха наклонилась к следующей корзине и стала в ней рыться, тряся головой. Вывалив ещё с полкорзины фруктов на землю, она опять пробормотала себе под нос: «Нет, никуда не годится, не фрукты, а недоразумение».
– Что ты трясёшь своей противной головой? – опять крикнул Якоб. – Смотри, как бы она не отвалилась, ведь шея у тебя тоньше гусиной! Что ты потом будешь делать без головы?
– Ах, так ты не любишь слишком тонкие шеи? – опять усмехнулась старуха. –