соседушка, – фальшивым голосом запела та, кланяясь в пояс, – давненько тебя не видела. Я уж спужалась, не захворала ль ты часом.
– И тебе доброго здоровья, – чуть сдержано ответила Домна. Лябзю она недолюбливала, – нет, не хвораю. А чего я стала незаметная, о том не ведаю. Тебя я видела недавно. Даже здоровалась с тобой.
– Да ты, никак, на колодезь идёшь? И я туда.
«Уж не караулила она меня? Ай, сказать что хочет? Не случилось бы чего», – Домне стало тревожно, но ответила то, что положено:
– Пошли вместе. С хорошим попутчиком и дорога короче.
Хотя дорога на колодец была не такой уж долгой. Находился он в центре селения, и сходились протоптанные тропинки к нему, как солнечные лучики со всех сторон, от всех дворов. А дворов в том селении было не так уж и мало. Три рода в давние времена нашли здесь, на крутом берегу Русы своё место, переплелись, перероднились так, что не сразу и разберёшь, кто есть чей. Да и пришлые люди притулились. Община и чужих не обижает, хотя и не встречает с распростёртыми объятьями. Но всяк понимает, что всем на этой земле места должно хватить.
– С тятенькой мы нынче из городу вернулись. Гостинцев привёзли невиданных, ткань заморская на сарафан, ажно горит. Народу в городе, Домнушка, тьма. Самого князя видала… И Еремея тама видала…, – Лябзя скосила глаз на свою спутницу, желая видеть её реакцию. А смотреть и вправду было на что. Домна резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду, побледнела. Лябзя молчала, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Что… он…? Он в городе?
– Да, в городе. Видела его, как тебя вижу, лопни мои глаза, коли вру.
– Разговаривали? Как он?
– Ой, я ж забыла! Ой, побегу домой, кабы чего не случилось… забыла… поросят закрыть. А то на огород убегут, беды наделают, – Лябзя подхватила полы своей понёвы и понеслась назад, притворно охая и мотая головой.
Домна ошеломлённо смотрела вслед. Мысли вихрем проносились в голове. Еремей нашёлся. Это хорошо или плохо? Надо Василисе это знать или лучше нет? И что он делает в городе? Вот Лябзя, ну погоди у меня! Я у тебя всё выпытаю. Ишь, нашла потеху, людей дразнить. Как бы Василисе не ляпнула. Надо спешить.
Малой шёл на пастбище. Да плёлся еле-еле, а не шёл. Страшновато было встречаться один на один с дедом Яшмой, пастухом. Всем известно, что дед Яшма колдун, и водит дружбу с самим лешим. Да деваться некуда, сегодня их очередь кормить пастуха. Василиса что-то собрала в узелок, отдала Малому и наказала – иди. Легко сказать – иди. В прошлые разы они с баушкой ходили, с ней не страшно.
Проходя мимо кривого плетня Мамалыхи, он встал на цыпочки и постарался заглянуть через забор, не видать ли его дружка Ёры. Видать. Ёра щипал лучину.
– Ёра, – позвал Малой, – выдь-ка на улицу.
Ёра жил с матерью вдвоём. Отца у него не было совсем, дед с бабкой помёрли. И жилось им нелегко. Общество, конечно, помогало, но всё же вид что у Ёры, что у его матери был потрёпанный. Мать его нанималась на работы, с утра