короля, но и руку знатной дамы.
Как только он впоследствии ушел в отставку с военного поприща и удалился в свое поместье в Хуньяде, откуда и позаимствовал свое имя, он и здесь занял престижную должность. Он выдает замуж одну из своих дочерей за сына принца Олаха. Двое других знатных трансильванских дворян, Денгелеги Понграч и Янош Секей, женились на венгерках, что является признаком того, что, хотя они и не порвали связи с родиной своих предков, язык и дух их новой родины в их семье стал господствующим.
Войк, младший из трех его сыновей, похоже, рано умер. Двое других добились славы и высоких должностей в армии. Оба носили имя Янош.
Следуя по стопам отца, первенец, впоследствии правитель страны, в юности состоял на службе у короля Сигизмунда. Он верно сопровождал своего правителя на путях его беспокойной жизни. Он стал служить ему в Аахене уже в 1414 году, когда королю на голову возложили императорскую корону, затем он сражался на его стороне в военной кампании в Богемии (1420 г.).
Он со всем энтузиазмом посвятил себя военной профессии, для чего имел все преимущества физической и душевной организации. Его научное образование было действительно недостаточным, ибо он даже не владел латинским языком, но он компенсировал этот недостаток своим открытым умом, здравым смыслом, острым наблюдательным талантом и восприимчивостью к высшим интересам интеллектуального мира.
При дворе короля Сигизмунда, в средоточии великих движений христианских народов, – хотя его скромное положение удерживало его от правящих кругов, – он имел множество возможностей получить преимущества расширения кругозора и возвышенного восприятия. Великие произведения античного и средневекового искусства не прошли бесследно для его души; они облагораживали его вкус.
И хотя он смог отличить болезненную борьбу церкви, разделенной между тремя папами, и тревожные симптомы, связанные с религиозным расколом, от слабости людей, его глубокая религиозность, которую он принес с собой от Берчей из Трансильвании, не только остались нетронутой, но и возросла до восхищения.
Его товарищи, служившие с ним при королевском дворе, с восхищением рассказывали, что он часто ночью вставал с постели и спешил в церковь, где преклонял колени перед распятием Спасителя, погружаясь в благоговейную молитву, и оставался в церкви до рассвета.
Уже тогда в его душе зародилось решение посвятить свое оружие Богу и пожертвовать жизнью. Укреплялись его руки и его мужество сознанием того, что, сражаясь с врагами-завоевателями турками и еретиками-гуситами, он не только зарабатывает земные награды и мимолетную славу, но и завоевывает гарантии вечного счастья.
Его жизнь, разделенная между вооруженной оккупацией и религиозной практикой, не заставила замолчать голос человеческих чувств в его сердце. В нем воплотился идеал христианского рыцаря. И одна из характерных черт этого идеала: преклонение перед женскими добродетелями и прелестями.
Благосклонность