сердито спросил пьяница.
– Не знаю, – честно признался Андрей Петрович.
– Чего тогда спрашиваешь? – совсем зло крикнул ему пьяница.
Тут Андрей Петрович вроде как очнулся от наваждения. Вмиг рассмотрел грязный зальчик питейного заведения. Почуял кислую вонь и ощутил нечистоту духа. Поглядел он на рожу пьяницы пристально и диву дался, как это он мог в ней чего-то там высмотреть? Еще пристальней глянул – Господи! Да он чуть беса за духа светлого не взял. Хорошо еще вопроса главного не задал, а то и вовсе глумление могло выйти.
– А еще человеком никакой судьбы себя выставляешь! – меж тем орал пьяница, обращая на себя внимание. Окружающие одобрительно на него поглядывали и с неприязнью смотрели в сторону Андрея Петровича. – Да если хочешь знать, кто без судьбы, тот знаешь где парит?! Знаешь, какие в тебе таланты произрастали бы? Да когда судьбы больше нет, самая редкая способность в человеке гнездо вьет… А в тебе – какая редкая способность? – оглядел он Андрея Петровича злым глазом. – Зерна не сыщешь в этой куче! – совсем оскорбительно заключил мерзкий алкаш, как бы подзуживая Андрея Петровича, подстрекая к чему-нибудь гнусному в ответ. Однако Андрей Петрович сдержался. “Точно – бес!” – подумал он. – “Не надо с ним связываться”, – и отвернулся, соблюдая достоинство.
– Иди, иди, холоп эпохи! – тут же заорал алкаш, хотя Андрей Петрович еще никуда не двинулся. – Вон у тебя косая за плечами! В гроб иди! к червякам тебе и дорога!
Счастливые часов не наблюдают
Эх! поглядеть со стороны на эту убогость, на этих обрюзгших чиновников, алкаша-беса… Ну кто поверит, что эти двое, только что о судьбинском задании толковали – никто не поверит. Что и они были молоды и мечтали, и строили миры, созидали владения будущей жизни… Куда что ушло? Только груз развенчания и глухота немая, забвение – единственно что и осталось.
Кто поверит, что было, было! Никто!
Это все равно как про убийцу говорить, что и у него была мама, которая родила его. Не верится, хотя ведь точно была и, может, неплохая… Увы, поздно! И не имеет значения, было ль, иль не было – не воротить!
Ах! если бы заново прожить и жизнь иную!
Тут и подошел третий.
– Я извиняюсь, – произнес он, дружелюбно рассматривая Андрея Петровича, и пьяница тут же смолк. – Не смог удержаться. Интересный очень у вас разговор…
Андрей Петрович, только что обманувшийся, замкнулся в себе, и подошедший это почувствовал.
– Я чего стучусь, пояснил он по-простецки. – Вы, я понимаю, спасение ищете, от смерти? (У Андрея Петровича чуть дрогнул зрачок.) Это правильно, у вас еще есть время, – окинул его взором незнакомец. – Так что вам – не жалеть других, а побыстрее к спасению бежать.
– Как бежать-то? – невольно вырвалось у Андрея Петровича.
– От смерти при жизни только счастье спасает, – сказал незнакомец, лицо которого ровным счетом ничего и никого не выражало.
“Очень загадочно, – подумал Андрей Петрович. – Всякий