такие несокрушимые и неубиваемые в плотных порядках фронтальной атаки теперь погибали целыми звеньями, беспомощно пытаясь маневрировать и уклоняться от юрких и злых, как дикие осы, МиГов. Буквально за каких-то десять минут с непобедимой армадой истребителей авианосца «Король Владислав» было покончено. Причем наши потери во второй фазе боя, после навала «Соколов Белло», оказались чуть ли не на порядок ниже потерь противника.
После этого объединенная эскадрилья русских истребителей набросилась на строй дредноутов польской дивизии, и уворачиваясь от зениток постепенно вывела из рабочего состояния практически все трансляторы их энергетических полей. Оставшись без силовой защиты тяжелые крейсера адмирала Вишневского – его главная артиллерийская мощь и основа, оказались практически голыми в сравнении с наступавшими на них вымпелами нашей 10-ой «линейной» дивизии.
Заряды русских канониров сносили одну за другой башни палубных орудий вражеских кораблей, в строю поляков началась суета, где одни крейсеры, получив изрядную порцию плазмы, пытались покинуть первую «линию» и укрыться за корпусами еще державших строй кораблей. Вот только две эскадрильи МиГов по-прежнему находились рядом и поочередно набрасывались на свою очередную жертву, раздевая ее донага, так что вариантов у поляков продержаться, не было никаких. Основная «линия» 4-ой польской хоругви начала пятиться под напором кораблей Красовского, авианосец которого летел впереди, помогая орудиями среднего калибра рядом идущим «Пантелеймону» и «Транзунду»…
Однако в это время на нашу «фалангу» с «тыла» набросилось несколько легких крейсеров противника, изначально после появления русских не успевших соединиться со своей основной группой, но сейчас оправившись вступивших в бой в самый неподходящий для Красовского момент. Наш эсминец «Завидный» и легкий крейсер «Адмирал Лазарев» встали на их пути, пытаясь сдержать эту опасную атаку и оба, к сожалению, погибли…
Сражение у Херсонеса-3 достигло своего апогея, русские корабли продолжали изо всех сил напирать, и это им до сих пор удавалось, но поляков в секторе по-прежнему было больше. Что ж, тогда пора и мне было вступать в дело. Конечно же, не с помощью ввода в бой «Одинокого» и тем более «Баязета», сильно пострадавших и в данный момент без орудий и силовых полей, не представлявших для противника какой-либо существенной опасности. Нет, тут надо лично самому вмешиваться, так сказать, собственными ручками и ножками…
– Во-первых, прикажи хайдутам убрать руки от моих людей, у тебя на это пять секунд, пан-адмирал, иначе твоя златокудрая голова очень быстро будет отделена от остального не менее прекрасного, но уже бесполезного тела! – пригрозил я Вишневскому-младшему.
Мой холодный взгляд дал понять поляку, что не позже, чем через упомянутый мною срок, я обещанное выполню. Мариуш окончательно осознав, что в поединке проиграл, и по этой причине сгорая от стыда, но видя к счастью, что никто в творящемся хаосе его позора не замечает, решил не играть в героя и приложив идентификационный браслет ко рту, рявкнул, обращаясь к своим штурмовикам:
– Назад,