и кинулись туда бегом.
Когда вернулись, караванщики уже развели костер и повесили над ним большой котёл с водой.
– Хотите шмурзиков потискать? – спросил детей Серёга.
– Конечно! – Лёшка аж запрыгал от восторга.
– Но это не развлечение, – предупредил их водитель. – А ветеринарный осмотр. Надо проверить, как они переносят дорогу, дать им воды.
– И еды? – спросила Василиса.
– Нет, мы их по дороге не кормим, а то в клетках нагадят, перепачкаются, расстроятся и от расстройства заболеют. Они чистоплотные очень, а вот не есть могут дней пять свободно.
Серёга открывает клетку за клеткой, вынимает оттуда шмурзиков, внимательно рассматривает, потом передаёт Лёшке с Васькой – подержать. Шмурзики оказались на ощупь тёплые и очень-очень пушистые, как из ваты. Тискать их приятно, и им, похоже, это нравится – они урчат в ответ, как большие коты. Оказалось, что у них лапки, не заметные из-за густого цветного меха, а вот хвостов почти нет. Совсем коротенькие, как у зайцев.
Зверолов наливал им воду в поилки и, забрав у детей, засовывал обратно.
– Вот он, бедолага, – сказал он расстроенно, – боюсь, не дотянет…
Достал из клетки совсем небольшого, чуть больше мяча, когда-то ярко-синего, а теперь поблёкшего, со свалявшейся шерстью шмурзика. Тот расстроенно пискнул и посмотрел на Василису огромными грустными глазами цвета мёда.
– Что с ним, дядя Сергей? – спросил Лёшка.
– Ранили его. Кто-то в кого-то стрелял, а в него попали. А может, специально, или по дури пальнули. Люди-то разные бывают. Мы бы его не взяли, но сразу не заметили, а теперь чего уж. Помрёт, скорее всего, а жаль – он редкий, двухцветный. Смотри, сам синий, а пузичко жёлтое.
Василиса перевернула шмурзика на спину и увидела, что действительно, шерсть на брюшке у него совершено цыплячьего оранжевого оттенка. Шмурзик недовольно захныкал, ему стало больно.
– Так у него пуля внутри осталась, – сказала Васька, ощупывая зверька. – Вот здесь, в бедре, или как это у них называется…
– У съедобных животных это «окорочок», – засмеялся Серёга, – а у шмурзиков не знаю, я не ветеринар. Есть их, кстати, нельзя, потому что мутагена в мясе полно. Среди звероловов такие байки ходят насчёт того, что бывает с теми, кто по дури или с голодухи шмурза сожрал, что на ночь лучше не рассказывать. Может, и врут, конечно, но я бы проверять не стал.
– Да как их можно есть, вы что! – возмутилась Василиса. – Они же такие милые! А можно я его попробую вылечить? Хотя бы пулю вытащу…
– Ого, – удивился водитель, – а ты девочка многих талантов. И механик, и доктор?
– Я не доктор, но курс первой помощи военмедика проходила. Нас учили пули извлекать и раны перевязывать. Правда, я только на манекене пробовала.
– Ну что же, я думаю, он всё равно не жилец, так что можешь освежить навыки. Вылечишь – хорошо, не вылечишь –