.

не специально! – пискнула Васька испуганно.

      – Надеюсь. Но знаешь, что?

      – Что?

      – Забирай этого шмурза себе.

      – Правда? – не поверила девочка. – Вы серьёзно?

      – Да что им теперь делать? Залысина на лапе у него навсегда, и шрам останется. Этот инструмент не зря только в крайних случаях используют. Не товарный теперь вид у шмурзика, никто его не купит.

      – Какой-такой инструмент? – сделала честные глаза Василиса.

      – Тот, который ты совершенно правильно никому не показываешь. Люди, знаешь, разные бывают. Так что шмурзика бери, теперь твой будет. Мама тебе разрешит?

      – Я её уговорю! Клянусь! Спасибо! Вы такой добрый!

      Старший только головой покачал задумчиво, и назад к костру пошёл.

      – Лёшка, Лёшка, нам шмурзика подарили! – завопила Васька, не сдержавшись.

      – Ух ты! Правда? – восхитился брат. – А как мы его назовём? Чур, я с ним спать буду!

      – Как-нибудь назовём, придумаем. А спать будем по очереди.

      – Эй, дети, идите ужинать! – позвали их от костра.

      ***

      – А Доночке – пивка! – радостно приветствует начало ужина малахольная глойти. – Если у вас, конечно, нет водочки. Если у вас водочка, к примеру, есть, то можно и того, и другого! Потому что пивко без водочки – это только чтобы больше пописять. А пивко с водочкой – это жидкая вселенная внутри Доночки!

      – Пиво. Две банки, – строго отвечает ей старший.

      – Хотя бы три! – капризничает Донка. – По одной для ума, сердца и печени!

      – Какого ещё ума? – бурчит Серёга, раскладывая кашу из котелка по мискам. – Откуда там ум?

      – Нету, – соглашается глойти, – нету никакого ума. Ум есть мысль об изначальной природе истинной реальности, истинная реальность есть основа мысли, мысль есть проявление истинной реальности. Мысль возникает из собственной природы истинной реальности, глаза, уши, нос и задница не могут мыслить, а пустота в голове требует заполнения пивом.

      – Боже, что ты несёшь! – помотал головой Серёга.

      – Это учение святого Хуй-нэна!

      – Здесь дети, – укоризненно сказал он.

      – А я виновата, что его так звали? Пива дайте, изверги!

      – Дай ей ещё банку, – вздохнул старший, – занудит же насмерть. До утра мы не поедем, а к утру проспится.

      – Вот это я понимаю, человек познавший природу Будды! А водочки точно нет?

      Каша с мясом оказалась очень вкусной, Василиса с Лёшкой быстро наелись и стали задрёмывать. Потом их разбудили, чтобы напоить чаем, к которому Серёга выдал по шоколадке. Спать уложили в маленькой раскладной палаточке на надувном матрасе. В ней тепло и уютно – особенно в обнимку со шмурзиком, который пушистый и тихо урчит.

      – Назову его Мурзиком, – сонно сказал Лёшка.

      – Почему?

      – Потому, что он шмурзик.

      – Как-то слишком просто, – засомневалась Василиса. – И вообще, это кошачье имя, а он не кот.

      Но Лёшка