начал составлять расписку.
– Что ты смотришь? – усмехнулся он. – Ты хоть деньги и не под отчёт получал, а на оперативные надобности, лучше такими вот бумажками обложиться, чем потом коллегам свою правоту доказывать. Так?
Я кивнул.
– Так.
– Рассчитаться с иностранцами выданных средств тебе хватит, и ещё что-то около сотни сверху останется. Но если что – обращайся, добавлю, – предупредил Городец и предупредил: – Активных мер по вербовке этого Джона не предпринимай. Посмотрим сначала, что он за фрукт. – Городец хрустнул костяшками сцепленных пальцев и вдруг спросил: – Вечер как провёл?
По спине пробежал неприятный холодок, но я с показной беспечностью откинулся на спинку стула и заложил ногу за ногу.
– Замечательно провёл. Просто замечательно.
– Не высовываться не можешь, да?
– Неужто были жалобы?
Георгий Иванович покачал головой.
– Пока что лишь вопросы. Но хрен редьки не слаще: их ведь не только мне адресовали. Ты даже не представляешь, в какое количество оперативных разработок разом угодил!
Я покаянно вздохнул, и майор сменил гнев на милость.
– Ладно, – улыбнулся он, – я тебя не за этим позвал. Пора с твоим распределением определяться.
Меня так и подбросило.
– В смысле?! Я ещё только на третьем курсе!
– Ну а как ты хотел? Нормальных студентов по кафедрам на третьем курсе как раз и распределяют!
– Но я же на военной…
– Индивидуальный учебный план тебя не смущает, значит? – хмыкнул Георгий Иванович. – Ну хоть немножечко? Смущает? Так вот, Петя, перед тобой сейчас открыты решительно все дороги!
– Скажете тоже!
– Ну – почти, – поправился Городец. – В пределах разумного.
Я усилием воли задавил приступ нервозности и даже нашёл в себе силы пошутить:
– А что же Альберт Павлович от определения этих пределов самоустранился? Не похоже на него.
– Не в принципах Альберта брать в таких делах самоотвод, тут ты совершенно прав, – ухмыльнулся в прокуренные усы майор Городец. – Но в этом конкретном случае он решил положиться на твой здравый смысл. Твоя жизнь, тебе её жить. Ты уже большой мальчик, через колено ломать не станем.
– Слушаю вас, Георгий Иванович.
Тот упёрся руками в край столешницы и с силой откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла, помолчал миг, потом сказал:
– Есть мнение, что тебя стоит выдвинуть в исполняющие обязанности руководителя дисциплинарного комитета.
– Даже так? – удивился я. – Неожиданно!
– Ну а почему нет? – развёл руками Городец. – Неплохой трамплин для политической карьеры. Перескочишь через годик в Февральский союз, а то и сразу в горком к Стройновичу под крылышко, а там и до столичного уровня дорастёшь. Плохо разве?
О партийной карьере я никогда не задумывался, к тому же в голосе куратора послышались скептические нотки, вот и спросил:
– И какие