сена.
Быстро отправив распоряжение смс-кой, благо дороги были пустыми и можно было на секундочку отвлечься на телефон, Баженов хотел было прибавить скорость и рвануть вперёд, как краем глаза заметил одинокую тёмную фигуру сидящую на лавке на остановке. Знакомая фигура. Девичья. Худая.
Мужчина покачал головой. Вот тебе и иголка. Ещё и искать не собирался, а она тут как тут. Сама на глаза попадается.
И чего здесь сидит? Автобусы и маршрутки ещё час назад перестали ходить. На улице никого. Только снег всё метёт и метёт. Ревёт что ли? Или на такси денег нет, чтобы до дома добраться? Выглядит она, конечно, не особо обеспеченной, но не до такой же степени. Хотя… Кто её знает эту Соню? Вдруг решила назло отцу насмерть замёрзнуть?
Подъехав к остановке, включил аварийку и вышел из машины. Зачем? Самому бы ещё знать ответ на этот вопрос, но проехать мимо не мог. Убедится, что не совсем на голову отбитая, и дальше по своему пути двинется. Она, сгорбившись, словно на её плечах оказались все проблемы мира, сжавшись, видимо от холода, и низко опустив голову, даже не заметила его приближения. Так и осталась сидеть в той же позе, не издавая ни звука. Не было слышно ни всхлипов, ни шороха одежды, ни, самое главное, дыхания.
– Эй, ангелок, – позвал он, отчего-то напрягшись и устав смотреть на девичью макушку в нелепой шапке, одетой почему-то навыворот. – Ты живая?
Одна секунда, вторая, третья и по нарастающей, а девчонка всё молчала. Баженов уже было протянул руку, чтобы потормошить её за плечо, но остановился в считанных сантиметрах, услышав тихое:
– Меня зовут Соня.
– Живая, значит. Прекрасно. И что ты, Соня, тут сидишь? Свести счёты с жизнью решила?
– Я жду автобус.
– Ты время видела? Двенадцатый час уже.
– Понятно…
– Что тебе понятно? – начал раздражаться Владлен от этого пустого разговора.
Лучше бы всё-таки мимо проехал! Меньше нервов, которых у него и так не сказать, что было много, потратил.
– Что автобусы не ходят и общежитие закрылось.
Мужчина поморщился и сквозь зубы выругался. Прекрасно, бл*ть! Ей ещё теперь и идти некуда! Что за бедовая-то такая? Самая настоящая головная боль, а не Соня!
– И что? Неужели никак в общагу не попасть? Со сторожем не договоришься что ли?
– Сторож ночью спит. Его и пушками не разбудишь. Дверь на ключ изнутри закрыта.
– Хорош сторож, ничего не скажешь. А подружки? Парень, в конце концов?
– Какой?
– Твой! И подними, наконец, голову. Чего я с твоим затылком разговариваю?
Девчонка послушно подняла голову и на него снова уставились безжизненные голубые глазища. Уставились так, что сразу стало ясно – она не в адеквате. Смотрит, но не видит, разговаривает и не понимает с кем точно и о чём именно. Бледная вся. Опухшая от недавних слёз. Губы синие. Дрожит, похоже сама того не замечая. Зрелище не для сердобольных, к которым Баженов никогда себя не относил, но всё равно