распирает в промежности? О боже как же хочется трахнуть какую-нибудь девку. Пусть даже страшную, без титек, и с целлюлитом весом в тонну. Кошмар какой! Где твоя выдержанность и йоговская отрешенность? Вот-вот, урод, там она и находится. В яйцах! Надо походить, руками ногами помахать, энергию расконденсировать.
Стоило только встать, как внезапно стало холодно. Бабу сразу расхотелось. Поскольку холодно чрезвычайно. Ноги стали ледяными, и я понял, что йад наконец начал действовать. Сократ вроде своим ученикам момент умирания подробно расписывал, и у него тоже ноги сначала заледенели. Но у меня через секунду заледенело вообще все. Зубы заклацали, и колотун бабай стал обнимать со всех сторон. Надо добраться до кровати, которая хоть и мало походит на смертный одр, больше на трахдром, но в такие моменты не выбирают. Все лучше, чем скрючившись на полу. Одеяло тепла не добавило. Все равно, что в сорокаградусный мороз на улице простынкой укрываться. Но комфортное положение тела добавило спокойствия. Так-то оно правильнее кажется. И началась лихорадка. Радоваться лиху. Или лихо радоваться. Как это точно сказано. Хотя радости никакой нет. Зубы гремят как турецкие барабаны, все тело трясется в эпилептическом припадке, и совершенно не слушается. Мощный йад! Было бы страшно, если бы не было все так пофиг. Однако сработал инстинкт самосохранения, и я начал дышать часто и глубоко. Эффект нулевой. Даже крыша не едет. Нет! Глаза лучше не закрывать, а то какая-то воронка начинает закручивать. А впрочем, пусть закрутит. Может, вынесет куда в интересное место. Поехали!
Йоги Бога
Раздался звон, гул, и передо мной возник сияющий белый шар. Огромный шар. Хотя вру! Это не шар. Это какая-то сложная многогранная геометрическая фигура. Грани настолько мелкие, что сходство с шаром весьма велико. Шар внушает состояние благоговения. Он настолько великолепен, что даже просто находиться рядом с ним, кажется великой честью. И я внезапно осознал, что этот шар надо защищать. От кого и зачем пока не ясно, но защищать его нужно даже ценой собственной жизни. И я построил первый забор. Потому что шар такой прекрасный, а вокруг такая мерзость, разруха, грязь, пожарища, мертвые, гниющие тела, и повсюду война. А в шаре мир. Он сам является миром. Такой потрясающий контраст между этим миром и окружающей его войной, что забор просто необходим. Поскольку шар, наполненный миром, очень уязвим. И в это самое мгновение, где-то очень далеко, один из таких шаров разрушился. Где-то там далеко убили сына Бога, и мир рухнул. Точно такой же шар разбился вдребезги и восторжествовал хаос. Там, где только что было такое прекрасное, изящное строение, теперь грязь, мерзость и запустение, как и везде. Душа сына Бога оторвалась от растерзанного тела, и воспарила вверх, прорывая грязно-коричневую пелену окутывающую всю Землю. И это увидел Бог. Из его глаза беззвучно выкатилась одинокая слеза и в абсолютном безмолвии устремилась вниз на Землю. Эта слеза упала в океан и вызвала волнение. Цунами устремилась к островам, смыла с них все живое и разрушила города. Катастрофа обрушилась на живущих вблизи побережья. Эта слеза не была жидкой, или обладающей какой-либо массой. Это больше