Ручи, какая разница, ты и сам не знаешь толком, – засмеялся Блоп.
– Такая разница, что лучше бы он нас казнил, дубина, – разозлился Ручи и, тяжело дыша, стукнул прикладом о дно лодки. Блоп удивлённо наклонил голову к ногам Ручи:
– Ой, смотри, ты пробил трещину.
Длинный стражник резко отодвинул толстяка и увидел, что лодка действительно дала течь. Он оглянулся в сторону стены, до берега оставалось ещё прилично. Лодка быстро наполнялась и скоро начала проседать на цепи.
– Что будем делать, Руч? – тревожно спросил Блоп. Ручи заметался то в одну, то в другую сторону.
– Видимо, старые доски, дружище, – грустно надул губы толстяк и принялся снимать с себя кирасу, каску и наколенники.
– Что ты делаешь? – взревел длинный.
– Собираюсь плавать. Видишь, как здорово вышло, я как раз мечтал окунуться, – виновато улыбнулся Блоп, пожал плечами и продолжил разоблачаться.
Ручи зарычал что-то, потом топнул ногой, отчего течь стала только больше, а затем тоже принялся раздеваться.
– Мы сможем довести вещи в лодке и высушить на берегу, если ты не проломишь… – начал было Блоп, оставшись в одном нижнем белье. Но Ручи с таким усердием стучал по дну лодки, что доска отвалилась и та стала стремительно погружаться. Длинный стражник лишь успел снять с себя последний наколенник, как они остались на поверхности воды, а механизм потащил к берегу лишь торчащий нос лодки. Оба они оказались в воде, а броня и оружие исчезли в тёмной глади.
– Не говори ни слова, – процедил Ручи сквозь зубы и поплыл к берегу.
Но толстяк и не думал об этом, ему напекло затылок, и он с удовольствием окунулся с головой. Когда Блоп наконец выбрался на причал и, тяжело дыша, рухнул на горячую бетонную плиту, сверкающую сердечными пылинками, ручи уже сидел, обхватив ноги, и смотрел, как капли падают на раскалённую поверхность, оставляя тёмные кляксы. Под напором обеих светил они медленно, но неумолимо испарялись и исчезали. Затем толстяк поднял голову и посмотрел на причал, откуда доносились звуки лома, эхом разносившиеся по колодцу искусственного озера. Фигуры Септа не было видно.
– Фух, – фыркнул толстяк и улыбнулся, – давно я так не плавал! Уже думал и не доплыву. Ты как, Руч, нормально?
Он повернул голову к напарнику, но тот всё так же неподвижно сидел, похожий на статую.
– Луны мои. Ну сколько можно? Ты посмотри, солнце светит, совки поют, лунный день заканчивается…
Ручи не выдержал:
– Ты болван, абсолютный кретин Блоп. Тебя, наверное, родители при рождении так и назвали, наш сын станет остолопом, поэтому назовем его Блопом, чтобы лучше сочеталось! Ах да, как же я забыл, ещё очень хорошее сочетание Блоп-идиот или Блоп-тупой клоп. Блоп – глупый циклоп.
Блоп отвернулся и зажмурил глаза, вставив пальцы в уши.
– Я слышал у тебя две или три рифмы, – проговорил он, мотая головой.
Ручи ещё какое-то время ругался, но потом затих, и толстяк привстал, начав вытряхивать из ушей воду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст