осязаемо. А я всё равно вздрагиваю. И перестаю дышать, когда чувствую, как они плавно скользят вдоль моей шеи, вероятно, призывая к спокойствию, но вместе с тем вызывая мириады морозных мурашек, расползающихся по коже до самых кончиков пальцев на ногах.
– Примерно так? – комментирует собственные действия мужчина.
Киваю.
– Хорошо. Что-нибудь ещё?
Моё сердце колотится всё быстрее и быстрее. Кислород в лёгких заканчивается, но новый вдох я совершаю с такой осторожностью, будто собираюсь пересечь минное поле, и лишний раз не стоит шевелиться.
На дальнейшее долго не решаюсь. Но выполняю. Беру бывшего мужа моей матери за руку – ту, что пока свободна. Укладываю её себе на бедро. На самом деле нужно значительно ниже и не поверх юбки, но слишком уж бесстыдно это будет выглядеть, а мои пальцы и без того сводит судорогой, стоит представить себе нечто подобное в исполнении находящегося рядом мужчины.
– Примерно так, – откровенно лгу. – Не совсем, но…
Не договариваю. Мои пальцы, всё ещё сжимающие мужскую руку, давят крепче. Как и его, усиливая хватку на моём бедре. Мне стоит отпустить. Но не получается.
Ну а то, о чём недосказала…
Уверена, он и так понял.
– Хорошо. Пусть так. Всё?
Разумеется, нет.
Но не сообщать же ему ещё и об этом?
Разве что:
– Ближе, – дополняю самой безобидной частью из всего, что оставляю при себе. – Он был ближе.
Жалею спустя всего секунду. Несмотря на то что мужчина выполняет ровно то, что я произношу. И дело вовсе не в том, как это может выглядеть со стороны.
Куда девать все эти новые внезапные ощущения?
Совсем не те, которые стоило бы ощущать…
Чувствовать его дыхание на себе – почти преступление, отзывается глубоко внутри чем-то греховно запретным, слишком манящим, как самая постыдная тайна, которую я могла бы хранить. Ведь совсем ничего не стоит податься самой ещё чуточку ближе. Не оставить вовсе никакого расстояния. Просто чтобы узнать, каким он будет – вкус прикосновения чужих губ к моим.
Но это, конечно же, всё внутри меня.
В действительности:
– Дальше, Асия, – произносит он. – Что было дальше?
– Я попыталась его оттолкнуть. Но у меня не хватило сил. И я ударила его первым, до чего дотянулась, – отзываюсь. – Попалась… гантель, – каюсь и в этом.
Мои слова звучат жалким полушёпотом. Я сама их почти не разбираю. Не уверена, всё ли произношу вслух или же часть остаётся лишь в моих мыслях. Удары сердца грохочут в ушах куда громче, чем собственный голос. Как и пульс, бешено толкающийся по венам – почти пламя в моей крови, столь обжигающий. Сколько ни уговариваю себя запихнуть поглубже неуместные мысли и ассоциации, удаётся откровенно паршиво. Я едва соображаю. Всё в моей голове слишком запутывается.
– С этого места мы, пожалуй, попробуем иначе, – выносит вердикт услышанному мужчина.
Едва ли