старались, что на «Храбром» дымовая труба, накалившись докрасна, прогорела. Свидание с президентом все-таки состоялось. Грудь Бирилева украсилась еще одной звездой – ордена Почетного легиона.
Когда со своим отрядом он вернулся в отечественные воды, о нем говорили во флоте:
– Его превосходительство благополучно закончил свой крестовый поход.
Я не раз видел Бирилева в полной парадной форме, и меня всегда поражало обилие наград. Медали, ордена, звезды, большие и малые, не умещаясь на его груди, разбегались по бокам, спускались к бедрам. Он весь сиял, как святочная, богато убранная елка. Молодые офицеры острили над ним:
– Адмирал Бирилев не столько блестит умом, сколько своими звездами.
Наша 2-я эскадра, причиняя ему много хлопот, ничего не могла прибавить к тем его наградам, какие у него уже имелись. Он старался скорее избавиться от этих судов, снабдив их кое-как материальной частью и совершенно не подготовленным к войне личным составом. А тут, как на грех, «Орел» сел на мель, как будто проявляя намерение совсем остаться в Кронштадте.
Адмирал был очень недоволен. На палубе, встретившись с командиром, он сделал ему строгий выговор, заикаясь при этом больше обычного. А потом, быстро поднявшись на мостик, распорядился:
– Ввв-ызз-вать ком-манду и расс-качать судно!
К двум буксирным пароходам прибавили еще несколько, и все они тянули броненосец в одну сторону, чтобы сдвинуть его с места. Одновременно с этим около четырехсот матросов по команде с мостика шарахались от одного борта к другому. Бились долго, но «Орел» продолжал упрямо сидеть на мели.
Могли ли четыреста человек, весивших не более тридцати тонн, раскачать броненосец водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн? Это было так же нелепо, как если бы четыреста тараканов вздумали раскачать корыто, наполненное бельем и водой. Несуразность такого распоряжения понимали матросы и, перебегая от одного борта к другому, смеялись:
– Осторожнее, ребята, как бы не опрокинуть судно!
– Смотрите, будто и вправду валится на бок!
– Ой, без войны утонем!
Один из портовых чинов, обращаясь к Бирилеву, подсказал:
– Ваше превосходительство, мне кажется, что такая ничтожная тяжесть, как перебежка матросов, маловато повлияет на ход дела. Нам не обойтись без землечерпалок. Придется дно углубить.
Лицо адмирала, холодное и надутое, со строго поджатыми губами, сразу озарилось сознанием.
– Представьте себе, такая же мысль и мне пришла! Я уже пять минут думаю над ней. Да, вы совершенно правы.
Все портовое начальство разъехалось.
Боцман Воеводин, встретившись со мною, хмуро буркнул:
– Я так и знал, обязательно с нами какая-нибудь каверза случится. Так оно и вышло. Точно злая сила преследует нас.
Матросы вслух высказывали свои желания:
– Эх, кабы на всю зиму застрять здесь!
–