Думаю, да, так будет выглядеть наиболее гармонично. Давай заново.
– Зачем? Я могу просто в редакторе добавить подпись «Уборка пляжа» или «Благотворительная уборка пляжа», это будет гораздо лучше, ведь некоторые люди сторисы смотрят без звука.
– Ладно, делай, как знаешь. Сейчас давай сфоткаешь меня ещё пару раз, а потом поснимай этих немного, – он указывает на работников, – нам ещё с тобой надо к Чижову успеть, поэтому работаем быстро.
– Как скажешь.
Отец отходит и замирает, подбирая какую-то бумажку, после я говорю, что снял, и он переходит к следующей, где процедура повторяется. Сделав несколько разных на вид, но одинаковых по содержанию снимков, мы расходимся каждый по своим делам: отец звонить, договариваться о «благотворительных» встречах, я фотографировать процесс «благотворительности» для отчётности в социальных сетях. Печально наблюдать за тем, как во время жесточайшего кризиса кандидаты в губернаторы и их партии пытаются поднимать рейтинги за счёт решения проблем, которые зачастую сами же высасывают из пальцев, но по-настоящему становится страшно, когда замечаешь, что это работает, и народ отвлекается на радость за коллективную победу над ситуацией, верхушками коллектива раздутой до статуса настоящей беды.
В галерее скопилось фотографий тридцать, я отошёл к куче лежащих неподалёку валунов, где, расположившись на самом плоском из них, начал работать над сторис. Как закончил переключился на пост, отобрал десятку наиболее подходящих снимков, к ним добавил хештегов и нажал «Опубликовать». Запись начала собирать лайки, а я, пользуясь минутой свободы, убираю мобильник. Всё же давно не имел возможности посидеть на пляже, куда мы когда-то приезжали на велосипедах с подругой. Жаль, что с ней давно не общаюсь, хорошая была девушка, добрая и отзывчивая. Помню, часами разговаривали о тревожащих сердце вещах, а после, когда всё уже сказано, молча обнимались и сидели в морской тишине, разбавляемой редкими криками чаек. Став старше, я начал думать, что своими проблемами делятся только слабые, что стало причиной отчуждения от Марии. Она какое-то время пыталась меня убедить, что настоящая сила в искренности и принятии недостатков, но вскоре смирилась с невозможностью до меня достучаться, и наше общение сошло на нет. Всё бы сейчас отдал, чтобы списаться с ней ещё раз и извиниться за все те колючки, о которые она ранилась, пытаясь спасти меня от собственных разрушительных убеждений. Когда это понял, зашёл на её страничку, а там, вместо информации о последнем заходе в онлайн вырезана надпись «Страница умершего человека». Я тогда так расстроился, что весь вечер практически не разговаривал с одногруппниками. Это заставило Марка побеспокоиться обо мне. Сколько бы он не спрашивал, а истинную причину столь сильного потрясения я ему не раскрыл, соврал, что просто очень устал, однако, от чего именно придумать не смог. Марк сделал вид, что поверил.
Пока Август копался в прошлом, к Владиславу Александровичу подошли сотрудники полиции, в числе которых рядовой Ромашкина и сержант