полушепотом. Лицо Михальченкова было простое и чистое, лишенное усов и бороды начисто, голубые глаза глядели ответственно, на них круто накатывались две черные поблескивающие брови, отчего выражение лица поручика казалось суровым. Роста он был высокого, в плечах широк, телом крепок; тело это облачалось в чисто крестьянский костюм; зипун его, грязно-коричневого оттенка, был порван в двух местах.
– Здравствуйте, поручик, – Геневский поспешил надеть фуражку, приложился к ней и оглядел Михальченкова. Тот жил в Таганроге, и ему полагалось так ходить для конспирации. – Новости?
– Новости, господин ротмистр. В Таганрог идут немцы, – сказал поручик, не изменившись в лице.
– Как вы сказали? Немцы? – Геневский задумчиво уронил взгляд в пол, склонился и несколько отвернулся, взялся рукой за подбородок. – Интересно. Сейчас шестнадцатое. Когда они будут?
– Дня два и займут город. Большевички заволновались. Уйдут.
– Точно уйдут?
– Точно так, господин ротмистр. Уйдут, – повторил Михальченков.
Разумеется, Геневские знали о позоре Брест-Литовска, нельзя было лишь достать точных сведений о том, сколько земель большевики отдали. Явный и понятный факт – немцы займут Таганрог – давал понять: вся Украина, а там, быть может, и Дон с Кубанью отошли немцам. Факт этот пугал, но и давал надежду: если немцы одолеют Антанту – России точно конец; но если немец будет повержен, то временная оккупация пойдет лишь на пользу – жизнь на оккупированных территориях будет вестись обыденная, если не обращать внимания на вильгельмовских паразитов.
– Немцы сейчас, чтоб их, шельм, черт располосовал, нам нужны. Если я через два дня войду в город в полной форме, а мне усатый коричневый таракан честь отдаст – значит, можно формировать новый вербовочный центр. Идите, господин поручик, благодарю.
– Еще кое-что, господин ротмистр, – поручик с места не сошел, – пришли сведения о русской армии, приближающейся к Таганрогу. Идут вслед немцам.
– Какая еще русская армия, поручик? – Матвей Геневский от таких слов сразу смутился, ему представилось, что к Таганрогу подходят какие-то действительно русские войска под командованием Императора, он этого захотел страшно, но, конечно, понял, что того быть не может. – Все русские части, отпущенные с фронта, либо теперь никто, либо под большевиками.
– Не могу согласиться, господин ротмистр. Эти войска, как сообщают, идут под Андреевским флагом и освобождают деревни.
– От кого освобождают, поручик? – откровенно глупо спросил Геневский, ничего не понимая.
– От большевиков, господин ротмистр. Я полагаю, это добровольцы с Румынского фронта, – отвечал поручик.
– Что ж вы сразу не сказали… – Геневский сразу догадался, о ком речь. – Полагаю, они идут на соединение с Корниловым. Следует встретить их и по возможности снабдить, чем можно. Мигом в Таганрог, господин поручик! Подготовьтесь, насколько возможно в настоящих условиях.