впереди справа громадину новороссийской телебашни наполовину скрывала серая муть.
Человек посмотрел на небо и поёжился.
Прошлой ночью ему пришлось несколько раз просыпаться и приседать, а после заново разжигать погасший костёр. И это в середине августа!
Он хотел было подойти к башне поближе, но потом передумал. «Мало ли, кого там можно сейчас встретить?» Да и идти к ней было не так чтобы близко.
Дорога уже скоро должна была вывести его на место, с которого открывался вид на город. За поворотом, слева от дороги, начиналась очередная поляна, как и та, что осталась позади, но на этой явно были люди. Присутствие людей выдавали звуки «музыки», негромко доносившиеся с поляны: некий субъект хриплым голосом на манер бывалого уголовника пел под незатейливый аккомпанемент о «суках-мусорáх», «зоне», «старушке матери» и «этапах».
Внедорожник BMW с выбитым задним стеклом стоял в пятнадцати метрах от дороги. Цвет машины можно было бы определить как светлый металлик, если предварительно её отмыть от глинистой грязи, куски которой местами присохли даже к крыше. Задние фары джипа то ли были выбиты, и после залеплены грязью, то ли просто залеплены. Зато можно было заметить на задней дверце следы от пущенной веером автоматной очереди.
В машине сидели двое. Дальше в лес за внедорожником дымился костерок, вместе с дымом распространявший и аппетитный запах тушёнки. Запах вызвал у человека, спрятавшегося в придорожных кустах терновника, болезненный спазм в желудке, от которого захотелось завыть подобно настоящему волку. В какой-то момент «музыку» сделали тише, и человеку стало слышно, о чём говорили в машине.
– … теперь делать-то будем?
– Ты о чём, Колян? – ответил голос с хрипотцой как у принявшегося завывать очередную сентиментальную историю про лагеря блатного исполнителя.
– Ну, так эта… бабки есть, шмаль есть, водка тоже… Дальше-то что?
– Тебе что, опять бабу захотелось? Только утром драли ту, на поляне… Смотри, братан, так и хер сотрешь! – хриплый засмеялся.
– Не. Я, эта, не про бабу, я про развитие, эта, бизнеса.
– А чё развитие?
– Ну, эта, движня́к делать какой-то надо. Не сидеть же вечно в лесу, как волкáм, – Колян сделал ударение на последнем слоге.
– Ну-у… Трава есть, пожрать есть… Ночью можно будет во Владимировку или Раéвку за тёлками сгонять…
– Какая нахрен Раевка, братан! Там, наверно, ща эта, мля, радиация как в Чернобыле…
– Бля, Колян, говори, чего хотел сказать! Хрена ты мýти нагоняешь!
– Валить надо. Подальше, и от Новоросса, и от Бакланки этой… Куда-нибудь в деревню, где потише. И где не бомбили… Поставим там всех на место, заведём по гарему, и заживём там, сильно не отсвечивая, – выдал Колян с деловыми нотками в интонации.
– Базаришь, братан! – Лысая голова высунулась из окна со стороны водителя. – Эй, Марик! Слыхáл, чего Колян предлагает?
– Чего тебе, Лысый? –