Из ниоткуда возникла Дебора и поманила за собой. – Пройдемте! Вам непременно стоит попробовать наше ризотто. Еще мачеха делает очень вкусную лазанью…
Я примостилась у столика в углу возле огромного окна, откуда можно было наблюдать за суетливыми прохожими и огромными омнибусами.
– Так что вы будете? – наконец спросила остроухая девчушка.
– А что любишь ты? – улыбнулась я, усаживаясь поудобнее на диване из коровьей кожи. – Ты не слишком мала, чтобы работать?
– О нет! Мне уже почти двадцать три фогхарма! – Я открыла от удивления рот, но перебивать не стала. – Просто сейчас брату нездоровится. Мачеха с ним. Я помогаю отцу здесь, но говорю лишь с постоянными гостями, – объяснила та, сцепив ладошки в замок и весело покачиваясь на месте. – Ах да! Я очень люблю лазанью!
– Тогда и я с удовольствием ее попробую.
В светлых глазах заиграли радостные искры, но после на щеках эльфийки зарделся румянец, и она смущенно проговорила:
– Можно полюбопытствовать? А вы и капитан Лассен влюблены друг в друга?
Я недоумевающе скривилась, но тут же вспомнила, что передо мной ребенок, хоть ей и двадцать три чего-то-там. Тем более я в стране «сказок», где, если верить всем писаниям, любовь приходит с первого взгляда, а на следующий день вы мчитесь в карете в медовый месяц.
– Нет, что ты… Мы просто знакомые… друзья…
– Что ты такого спросила, Дебора? – задал вопрос капитан, оказавшись возле нас. – Мисс Эвелин не так-то просто смутить, уж я-то знаю.
– Ничего! Это наш секрет, – смущенно бросила фейри и убежала.
Капитан поставил передо мной пинту цветочного эля. Нежный аромат лепестков розы, цветков акации с примесью корицы коснулся носа. Я прикрыла веки и с наслаждением протянула:
– М-м-м… пахнет чудесно.
– Он достаточно крепкий. Смотрите не налегайте. А то опять начнете приставать. На этот раз я могу и не сдержаться.
Мне и не нужно, чтобы ты сдерживался!
Но вместо этого, одарив капитана сардонической улыбкой, прошипела:
– Больно-то хотелось. У вас раздутое самомнение, капитан Шассерфи.
– Отчасти. – Он присел и отхлебнул эля.
– Дебора сказала, что ей двадцать три, – прошептала я. – Ей на вид не больше десяти.
– Лет, – подытожил он, но я лишь сильнее нахмурилась. – Вероятно, Дебора сказала, что ей двадцать три фогхарма. Потомки и фейри в среднем живут дольше и стареют медленнее, чем люди. Мы развиваемся так же, как и вы, до пяти фогхармов, а после рост замедляется. Поэтому и возраст считаем по-другому. Мне, к примеру, сорок девять фогхармов.
– Э-э-э, – я раззявила рот от удивления, без стеснения разглядывая его лицо. – Вы не молоды. Что же, мне всегда нравились мужчины постарше.
Лассен искреннее улыбнулся. Я приложила к губам эль, задумчиво делая маленькие глотки.
И как считать? Если Деборе двадцать три, выглядит на десять… Получается, примерно нужно отнимать двенадцать.
– Значит, по человеческим меркам вам около тридцати