укатывались прочь.
До слуха донёсся хриплый смешок. В висках стучало. Она подняла взгляд и обомлела.
Снова раскосые глаза с чёрными зрачками. Кошмарные, злые маски и рогатые шлемы. Босоногие бандиты в лёгких нагрудниках и видавшей виды пёстрой одежде приближались. Её лопатки до боли вжались в древесину борта.
Вдруг прямо перед ними словно из ниоткуда возник капитан. И движения его были слишком точны и выверены. Как если бы он только и делал, что воевал.
Пинком он отправил под ноги пиратов пустой ящик, чем сбил с ног двоих. Третий приготовился было зайти сзади, когда прогрохотал выстрел. Оглушённая Селин приоткрыла один глаз. Она попала в грудь нападавшего и едва не задела капитана.
Тот вытер лицо рукавом бушлата, тяжело дыша:
– Впечатляет! Вы целились? Или просто это я сегодня везучий?
Де Круа только досыпала в мушкет пороха из рожка и поджала губы. Пуля всё норовила выскользнуть из трясущихся пальцев и никак не хотела отправляться в ствол.
Витал тем временем вырвал из рук одного из бандитов мушкет, перехватил наподобие булавы и ударил прикладом в голову. Выстрел из него же отбросил второго пирата к борту, где раненый в грудь дрогнул и затих. Схватка со следующим закончилась так быстро, что Селин даже не успела понять: как длинный острый меч вдруг оказался в горле своего же хозяина и прошел насквозь.
Очередной же выстрел Де Круа угомонил ещё одного бандита. По полотну из-под нагрудника расползалось багровое пятно.
Заворожённая и растерянная в ужасе происходящего, Селин не сводила глаз с капитана. Что-то опасное, невероятно пугающее и одновременно прекрасное виделось в каждом его движении. Он, словно в танце, уклонялся, парировал, сталкивался с бандитами в смертельных па. Вот он взбегает по такелажу, чтобы спрыгнуть и снести чью-то голову. Вот нарушает законы физики, уклоняясь от чьего-то клеймора. Вот за мгновение отправляет за борт очередного чужака…
Разгорячённый, будто пьяный от запаха крови, Витал сейчас меньше всего напоминал того интеллигентного капитана, подавшего ей руку, чтобы помочь взойти на трап. Он буквально переродился в воплощение безымянной неукротимой стихии, что торжествует в хаосе крови и огня.
Бешеный стук пульса в груди разрывала новая, неизвестная, смесь из почти детского восторга и восхищения…
«Какого же цвета его глаза?» – вдруг подумалось Селин.
– Почему вы не на нижних палубах?! – рявкнул капитан.
Не дожидаясь ответа, Витал схватил торчащий в ком-то топор, перерубил им канат на абордажном крюке и сейчас же с хрустом оставил его в черепе бандита за одной из бочек.
Дочерна насурьмлённые холодные глаза хищно выискивали очередного врага.
Селин пролепетала:
– Но там пробоина!
Он коротко кивнул. Позади закричали.
С пиратского судна, что вгрызлось в борта «Крылатого» своими абордажными крючьями, продолжали пребывать поредевшие в численности, но вполне себе ещё живые пираты.
Даже