в составе экспедиции на Да-Гуа, рискуя перевернуться, выстроились в боевую линию, ощетинились чёрными дулами орудий и закрыли собой «Золотые Пески».
На его фрегаты на всех парусах шли линейные корабли противника не ниже второго ранга. И это не сулило эскадре «Крылатого» ничего хорошего.
Вцепившись в подзорную трубу, Фаусто считал пушки на вражеских бортах и завистливо цокал языком, изучая новейшую геометрию парусов противников.
– Нам бы такие кливера!.. Пару, а то и тройку узлов сразу выдадут… Капитан, мы чего ждём? Давай уже командуй «огонь»!
– Рано!
На «Крылатом» и соседних судах, где мгновения назад моряки перекрикивались, двигали пушки и бряцали оружием, воцарилась зловещая тишина.
В которой эхом слышалось имя Венсана.
Настоящее его сделалось притчей во языцех: неуловимый, жестокий, бескомпромиссный. Даже в стенах Адмиралтейства шептались о драконовских методах легенды «крысиных бригад», не приемлющего любые нарушения дисциплины вроде пьянства и азартных игр. Он сделался грозой Морского Шёлкового Пути, с существованием которого приходилось считаться.
– Капитан, они уже точно на расстоянии – голос Фаусто дрогнул, – пушечного ядра…
– Отставить! Ждать! Ещё ждем…
Словно фигуры шахматной партии, оба флота шли среди волн.
Ни один из вражеских бортов не нёс флага переговоров. Фронтальные орудия молчали.
Витал не понимал.
Чего могут хотеть пираты от гражданских судов, в отличие от богатых трюмов на Морском Шёлковом Пути? Оба Кодекса Гильдии: Морского и Сухопутного Гильдии обязывали «убить на месте» любую пиратскую крысу «буде позволяет вооружение».
Орудия его судов – позволяли.
Как капитан, он обязан защитить свои суда и своих пассажиров! Он должен сработать на опережение! Каким бы ни знал Венсана по прошлому, теперь он – по ту сторону закона.
В голове звучал хор заученных с детства слов: «Только праведный мореход достоин принадлежности к Гильдии: веками чтущей оба Кодекса, Морской и Сухопутный. Всякий же отступник – суть предатель и скверна, засоряющая чистоту Священного Океана…»
И совсем некстати всплыло в сознании то утро в лазарете после Бравелина. Теплая крепкая ладонь Венсана, пожимающая такие слабые, будто чужие, пальцы… Дурацкие шуточки над названиями снадобий Маркиза, чтобы хоть как-то подбодрить… И серьёзное венсаново: "Среди волн мы находим нашу истину, а среди бурь – нашу силу…"
Витал провел ладонью по мокрому лбу и опустил глаза. В голове все кипело от вопросов. Как мы оказались под прицелом пушек друг друга? Действительно ли бой неизбежен? Что осталось от того Венсана, которого он знал? Насколько правдивы слухи, наверняка, умноженные суевериями и страхом морского народа?
Когда Фаусто тронул за рукав, Витал вздрогнул.
– Да что с тобой, капитан?! Неужто забоялся?!
– Отставить!…
Шум собственного дыхания стихал с каждым вдохом. В последний раз он направил подзорную трубу на флагман наступающей на них армады