реки. Я с умилением слушал ее, смотря на каждый ее шаг. Она не спеша ступала по каменистой тропе своими белыми карбатинами. Мы не заметили, как наступила ночь и солнце сменилось месяцем, что повис над землей, как рог горного барана. Я показал ей свои места, где я подолгу проводил время, общаясь с животными и птицами; рассказал о гигантах, что проходят здесь с разливом рек, изображая ей рисунки на камне, освещаемом луной. Я был так воодушевлен перед ней, что был готов свернуть для нее эти горы, которые возвышались над нами. Она достала камень темного цвета и ударила им по лезвию своего ножа, выбив после нескольких попыток искру, что подожгла волокнистую мелкую траву. Маленький огонек перерос в изгибающееся пламя, и я отшагнул в сторону – огонь для меня был страхом, поедающим все живое в лесу.
– Не бойся его, теперь он наш союзник, живущий в каждом очаге человека.
Она засмеялась, и ее звонкий смех пронесся по горам, отражаясь в них, словно звенящий гром. Огонь озарил пещеру, в которой я часто укрывался. На ее стенах было множество рисунков, что впоследствии покрывали каменные своды. В них я изображал себя и моих друзей, лес, эти горы и мои переживания во множестве событий. Я показал на один из рисунков, где диск солнца находился посередине большой горы и был луч, что направлялся в лес к окаменевшему дереву, где появился источник, у которого мы встретились.
Шамхад плавно водила своим острым ножом по моей шее, аккуратно обривая мою бороду, периодически смачивая нож в пенистом отваре, стоящем у огня. Я настолько ей доверился, что был готов принять смерть от ее рук. Она вычесала мои волнистые волосы, которые обрели цвет темной бегущей волны, растекающейся по моим плечам.
– Ты очень талантлив, я теперь понимаю твою сущность. Нескончаемая любовь простирается из-под покрова зверя, обличая его незримой красотой.
Она положила свою ладонь мне на грудь и притянула меня к себе. Огонь стал разгораться еще больше, как наша страсть вырывалась из этой пещеры и пронеслась по всему горному хребту, долине и лесу, устремляясь от источника к звездам.
Гром разбудил меня. От погасшего костра остались тлеющие угли, которые постепенно меркли в темноте пещеры. Шум дождя наполнял тишину своим шуршанием, а раскаты грома пробегали по горам, словно испуганный табун диких лошадей. Я бежал под струями дождя. Счастье этого момента наполняло мое сердце; я был ветром, что приносит тучи с севера; я был водой, что устремляется по долине на юг; я был потоком, пронизывающим небо и уносящимся к далеким звездам, в которых таилась некая тайна, растворяющаяся в моем сознании.
Шахмад уже проснулась, когда я вернулся. Набрав в деревянную миску воды, я смешал ее с ягодами с зеленых лугов и поставил рядом.
– Ты и впрямь как ребенок. Здесь в одиночестве ты не знаешь бед, что таят в себе новые города, которые постепенно заполняют речную долину. Ненависть и жадность людей приводят их к убийству себе подобных. Однажды тебе предстоит