Мы наносили тяжелые удары, кидали друг друга в стороны и снова сцеплялись в схватке. Наше дыхание стало как пламя, а сердца бились, словно волны о камни. И вот уже, изнеможенные этой схваткой, спустя время мы стояли на коленях друг перед другом, крепко обхватывая руками взмыленные тела, пытаясь свалить соперника. Но ни один не уступал, пока мы оба не свалились и, лежа на полу, пытались отдышаться, жадно хватая воздух. Нахлынувшая во всем теле боль сдавила обоих в свои тиски. Из моих десен и сбитых кулаков текла кровь; сломанные зубы и ребра ощущались, словно инородные тела.
– Я не ведал такой силы и скорости раньше, – тяжело дыша, проговорил лежащий царь.
Один из пажей принес ему воды из ярко-желтого сосуда. Испив, он протянул ее и мне.
– Выпей, это придаст силы и успокоит боль.
Попробовав, я почувствовал ту призрачную неведомую силу, что была и в моем лесном источнике.
Через несколько дней раны, что не давали мне сна, начали быстро заживать. Мягкие постели и светлые палаты, в которых я спал, были мне непривычны, а запах плавящегося пчелиного воска от свечей по ночам стоял повсюду. Лекари, что приходили ко мне, замазывали мои раны и что-то шептали над висящей надо мной тканью с изображением Ану – крылатого бога, что кружил когда-то над моей пещерой. Но стены давили, в них не было простора, я был словно в темнице, не в силах дольше пребывать здесь. Выйдя на свет, которым одаряло меня солнце, я окунулся в озеро, что было создано человеком. На дне его всё те же люди, искавшие благословение богов в украшениях мозаики, говорили о былом, и блики света в движении воды их снова оживляли с рассветом.
Когда я вынырнул, передо мной стоял тот человек, с кем был я в схватке.
– Ну как ты, мой друг? Затворником себя чувствуешь? Ведь двери для тебя не заперты.
Его яркая туника была украшена серебристыми узорами, а браслет на его руке блестел на солнце, лучи которого тонули в темном камне посередине. Он, присев на край искусственного озера, опустил в него свои ноги.
– Да, эти стены давят меня, и ты, мой враг, стоишь передо мной, одаривая своими благами. Зачем тебе это? – Мои слова звучали все четче: прежде я говорил с самим собой, но после встречи с Шамхад я в корне изменился.
– Начну с того, чем я закончу. Ведь ты не враг мне и я не твой противник, а вести обо мне тебя сюда же привели, и способ был простым – лишь женщина, чьи чары для мужей становятся ядом, и помутневший рассудок мужчины теперь в ее руках. – Он поводил рукой по воде, сжимая кулак, с которого бежали капли. – Вот ее сердце, которое ты пытаешься ухватить, оно тает, и его уже нет в твоей сильной руке, лишь только мысли о былом. Оставь ты эти попытки, ведь ты – как я: сидящий перед тобой – наполовину бог, что создает все эти страсти.
– Мужей ты превращаешь в убийц, а женщин их – в своих наложниц, что ублажают тебя; рабы пашут на полях, и дети сытости не знают. И ты себя считаешь богом и царем, что