«Отдавая себе отчёт о степени разложения русской армии и невозможности с её стороны какого-либо отпора в случае наступления немцев, я ясно сознавал опасность потерять колоссальное военное имущество на огромнейшем русском фронте, не говоря уже о колоссальных территориях. Несколько раз я говорил об этом на наших домашних совещаниях членов делегаций, но каждый раз выслушивался Троцким с явной снисходительностью к моим непрошенным опасениям. Его собственное поведение на общих заседаниях с немцами явно клонилось к разрыву с ними… переговоры продолжались, выливаясь главным образом в ораторские поединки между Троцким и Гофманом…»
О Троцком вспоминал и глава немецкой делегации фон Кюльман:
«Выражение его лица ясно указывало на то, что он (Троцкий) лучше бы завершил малосимпатичные для него переговоры парой гранат, швырнув их через зелёный стол, если бы это как-то было согласовано с общей политической линией… иногда я спрашивал себя, прибыл ли он вообще с намерением заключить мир или ему была нужна трибуна, с которой он мог бы пропагандировать большевистские взгляды».
Троцкий, между главным делом, продолжал лично вести пропаганду с германскими солдатами, охранявшими железнодорожные пути, вместе с Радеком они создают агитационную газету на немецком языке «Факел!». Немецкая сторона заявляет строгий протест. А генерал Гофман во время заседания поставил свой сапог на стол с грубым намёком.
{Если Ленин, по взмаху палочки тайных немецких дирижёров играл на дудочке мелодию «мир любой ценой», то Троцкий, по заданию своих заокеанских хозяев, под лозунгом «Ни мира, ни войны!» провоцировал Германию на продолжение войны.
При видимом противоречии общая цель этих супершпионов – развалить Российскую империю и её главную составляющую – армию, – исполнилась с видимым успехом.}
18 декабря, по настоянию Ленина (в благодарность за укрытие его во время июльских событий и помощи русско-финляндских гвардейцев при захвате Зимнего), ВЦИК принял решение о даровании Финляндии независимости.
22 декабря в Брест-Литовск прибыла делегация самочинной Украинской Центральной рады от УНР (Украинской Народной Республики). Делегация заявила представителям Центральных стран о претензиях на присоединение к Украине Холмщины (входившей в состав Польши), а также Буковины и Восточной Галиции (в составе Австро-Венгрии). Немецкая сторона предложила вести речь только о Холмщине.
Положение в тылу Четверного союза было не лучше российского и ухудшалось. Мобилизационные ресурсы почти исчерпаны, в отличие от стран Антанты с их огромными колониальными владениями. Продукты выдавались в минимальном количестве, строго по карточкам, в основном суррогаты («эрзац»). Зима 1916—1917 года вошла в историю Германии как «брюквенная зима». По некоторым источникам, тогда умерло от голода до 700 тысяч человек. К зиме 1917—1918 года положение стало ещё хуже.
*
В конце