в Австралию. И все – вот и вся революция! Конституции нет, выборов нет, есть Чрезвычайное положение. А для детей в Голливуде сочиняют Великую Американскую революцию, героический штурм Капитолия матросами революционного «Потомака» и новое евангелие «Обама в Октябре»! Но что самое ужасное – страну наводнили имамы, которые вдалбливают нашим детям то, что Обаме в детстве вдолбили в Индонезии. «Ислам является частью американской истории!» Конечно, является – исламские экстремисты терроризируют нас с 1800 года, с ними еще Джефферсон воевал, и они еще тогда захватывали наши корабли и торговали нашими матросами, как рабами! Нет, я не отдам им Стива – хоть ты меня режь, не отдам!
– Тихо, он, кажется, проснулся, – сказала мать, и Стивен крепко зажмурил глаза на случай, если мама придет в детскую проверить его и сестру.
Так он и уснул в ту ночь, точно зная, что ему вовсе не приснился этот разговор отца с матерью, и еще зная, что по ночам, когда соседи спят, отец, закрывшись в кладовке, слушает по радио «Голос Исландии» и «Архангельскую волну». Вообще-то все радиоприемники и компьютеры были у населения изъяты сразу после Великой Обамовской революции. Но где-то в бейсменте отец отыскал дедушкин ламповый «Грюндиг», починил его и по ночам, вернувшись из хлебной очереди, тайно ловил Исландию и Беломорию – единственные европейские страны, не оккупированные Арабским халифатом из-за их слишком холодного климата. Мама, конечно, ужасно боится, что через тонкие стены соседи могут услышать эти «вражеские голоса», но отец успокаивает ее – ведь он слушает свое радио только в наушниках, к соседям не проникает ни звука!
Тут следует сказать, что еще десять лет назад, то есть до Обамовской революции и рождения Стивена, никаких соседей у его родителей не было. Весь дом – большой, двухэтажный, с гаражом на две машины, крытой верандой, обжитым пятикомнатным полуподвалом-бейсментом, трехкомнатной мансардой, двумя балконами и двором с плавательным бассейном и яблоневым садом – целиком принадлежал отцу Стивена, а до того – его отцу, тоже профессору, и его деду – основателю Питсбургского университета. Но в Обществе Социальной Справедливости семья из четырех человек не может занимать столько места, когда другие семьи ютятся в крохотных социальных квартирах по Восьмой программе. По решению Районного Коммунального Совета дом был разделен перегородками на шесть частей, и в него вселилось пять многодетных семей, а семейству Куперов досталась половина бейсмента – слава Богу, со своим отдельным входом. Конечно, чтобы вселившиеся дети и те, которым еще предстояло родиться, не утонули в бассейне, его тотчас засыпали каким-то мусором. А когда спустя год в стране ввели продовольственные и хлебные карточки, соседи вырубили сад, чтобы, разделив двор на шесть огородов, выращивать огурцы и картошку. Но оказалось, что ни огурцы, ни картошка сами по себе не растут, а требуют удобрений, регулярного полива, прополки сорняков и охраны от мелких зверей, жуков и голодных соседей. Всего