Михаил Мавликаев

Athanasy: История болезни


Скачать книгу

нос уже запахов не чувствует, – она многозначительно постучала по своему широкому носу, после чего потянулась за отставленной бутылкой. – У нас просчитали новый регенерирующий состав. Наконец купол герметизируем раз и навсегда, не надо будет каждый год подновлять.

      Я посмотрел на небо.

      Сотни и сотни ячеек, медленно переливающихся каустикой солнечного света, прошедшего сквозь невероятную толщу воды. Моря у нас нет, потому что оно над нами. Для нас реальное Солнце навсегда светло-зелёное.

      Это успокаивает – как успокаивает тяжёлое одеяло, низкий потолок, плотно застёгнутая куртка. А теперь мне спокойно вдвойне, ведь следить за состоянием купола будет моя сестра.

      Я спросил:

      – Значит, не будет больше дождей?

      – Каких дождей? Солёных и воняющих водорослями? Ах да, других-то и нет…

      Уже изрядно захмелевшая, она пролила немного пива на крышу. Вязкие капли мгновенно впитались в пористый бетон.

      Я покатал свою бутылку в руках; она уже успела нагреться, и теперь пиво казалось отвратительно телесным. Словно солёный пот.

      История Бридж слишком глупа и надумана, чтобы быть ложью. И от этого становилось только нервознее.

      – Слушай… – неуверенно начал я.

      – Поняла, поняла, больше пить сегодня не буду. Сама до дома дойду.

      – Нет, я не об этом…

      Руки покрылись липкой влагой; то ли испарина когда-то прохладной бутылки, то ли бурлящие на душе сомнения наконец прорвались в виде пота на коже. Оставаться спокойным помогало незримое пятно, оставшееся на локте, – тёплый след другого человека.

      Если я заслуживаю прикосновения, то я не так уж и плох. Я нормален, я могу говорить о том, что думаю на самом деле.

      – Говори уже, – не выдержала Бригитта.

      – Мне снятся странные сны. Сны… про мясное.

      – Жрать хочешь, что ли?

      – Нет, не такие. В них я вижу бесформенную плоть, беспорядочную мешанину мышц и органов.

      – Просто кошмары.

      – Да, но… Эта плоть говорит со мною. Зовёт меня к себе сотней голосов, тянет ко мне сотни рук. Искушает. Говорит всякую ересь.

      Бридж выпрямилась, раздула щёки и провозгласила:

      – Прощаются тебе твои греховные помыслы, Павиани! Иди с чистой душой во имя Машин Любви и Благодати, святого Триединства и… этого… Главкон его дери…

      – Да что ты такое говоришь!.. – я возмутился больше для вида, чем всерьёз. Моя сестра никогда не отличалась крепкой верой.

      – Если не нравится, иди к настоящему исповеднику.

      – Я… я боюсь, – неожиданно признался я. И тут же понял, что говорю правду. Увиденное утром на выходе из подъезда только укрепило тайный страх: я вполне могу быть еретиком, сам этого не понимая.

      – У-у, маленький Джоз боится!.. – сказала Бридж, сопроводив слова увесистым ударом в предплечье. – Сходить с тобой, как в детстве?

      – Сходи.

      – Серьёзно? Ну ладно. Не сегодня, конечно… Зайди за мной в Управление Горных Дел как-нибудь на днях.

      – Тебе бы