порывом ветра из окна. Все происходит во время вступительного экзамена по истории. Передо мной отвечает парень, явно мажор: годы восстания, фамилии вождей пролетариата и дополнительный вопрос об оружии революции; с подсказкой называет маузер. Хотя подошли бы и наган, и винтовка Мосина. Наверное, была задача, чтоб хоть что-то вспомнил. Преподаватель громко:
– «Пять»! Свободен. Следующий.
Я начинаю отвечать: билет про декабристов, обрывают на полуслове, и дальше идет целенаправленный «завал». Цитаты переписки, подробности биографий, даты казней. Все до момента отсутствия ответа, снисхождение в глазах преподавателя, и резкий тон председателя приемной комиссии:
– В этот раз, парень, не судьба, пробуй на другой год…
Вот и «промотал» в памяти до нужного момента семнадцать лет жизни. Здесь, так сказать, отправной перрон моей истории. Она, конечно, могла начаться с полета графина с водой в голову председателя, но это были только мысли. Вышел молча. Дверью не хлопал.
Нет сил, нет больше жизни, пустота вокруг. Иду прочь. Без мыслей. Хотя нет, одна стучит в висках – желанье умереть, точнее, не жить. И льются слезы, кричу я в пустоту:
– За что?!
Подвел семью, подвел себя, конец всему. И ноги несут меня без остановки. Единственное облегчение, что все скоро закончится. Взгляд сквозь предметы. Нет фокуса. Нет реальности. Усталость от бессонных ночей, напряжения и напрасных надежд.
Хочу умереть, хватит, нет больше сил. Но как мне это сделать? Оглядываюсь по сторонам, не понимаю, где я. Незнакомый район, многоэтажные дома, так похожие один на другой, сплошной ряд безликих каменных нагромождений. Вижу проулок, витрина магазина с пустыми полками надраена до блеска. Именно этот блеск бросается в глаза. Прохожу мимо, впереди небольшой рынок. Палатки, прилавки, торговцы собирают свой нехитрый скарб, в конце площади видны купола небольшой церкви. Подхожу к миловидной старушке спросить, где я нахожусь. Почему-то в голову приходит мысль, что я очень люблю воду, речку, плавать, и если уходить из жизни, то лучше на дно. И вместо вопроса, где я, спрашиваю, как пройти к реке. Старушка заглядывает мне в глаза и отвечает почти заговорщическим шепотом:
– Рано тебе к реке, внучек, но отговаривать не буду, не моя это доля, прошу только, свечку сначала поставь, а то негоже важные дела решать, в церковь не зайдя.
Путаница в голове. Почему негоже? Что за слово-то такое. Ладно, мимо, без разницы. Но слова бабули посеяли сомнение. Да, наверное, правильно все же сначала зайти в церковь. Прошу продать мне свечу и достаю из кармана все деньги, которые дала мама, чтобы купить чего-нибудь вкусного, экзамен отметить. Мне они теперь ни к чему. Старушка долго копается в уже сложенных коробках и передает мне сверток в пергаментной бумаге, а деньги брать отказывается. Сам кладу их на прилавок, не нужны мне – решил же:
– Спасибо вам.
И бреду в сторону церкви. Внизу река, она медленно течет, обвивая сваи моста. Странно как-то даже, почему я не заметил ее