навсегда.
Тупая боль разлетелась по затылку. Кир пригнулся и схватился за голову, сдерживая рык. Обернулся, и в лицо тут же ткнули подсвечником.
– Положи статуэтку, сектант. – Дрожащий от слабости голос выдал панику.
Кир заморгал, чтобы восстановить зрение, и медленно опустил куколку. Вивьен была бледной, как фарфор, и пошатывалась от любого колыхания воздуха. Дрожащие пальцы упрямо сжимали канделябр. Потухшие свечи валялись на полу, несчастные и брошенные.
– Я – не сектант, Вивьен. – Он поднялся и отвел в сторону направленное на него «оружие».
– Вы лжете! – выплюнула она. – Вы бы не полезли в мешок, если бы не были из Секты. Я знаю, ваш Глава жаждет заполучить статуэтку!
– Кажется, у вас бред, – пробормотал Кир.
Глаза девушки превратились в две блестящие линии. Лоб сморщился, а круглые капельки пота скатывались по вискам. Она дрожала от боли, страха и усталости. Но стояла на вялых ногах и держала тяжелый подсвечник, который оттягивал руки вниз.
– Я ненавижу вас! – закричала Вивьен и замахнулась, зацепившись за подол длинной рубашки.
Канделябр с гулким стуком упал на пол, а сама девушка угодила в объятия Кира. Он подхватил легкое тело Вивьен и прижал к себе. Ему передалась ее необузданная дрожь. А на бледном лице отчетливо проступил страх.
– Вы пришли ко мне вчера ночью за помощью, Вивьен! Я – граф Маврос.
– Нет, вы не можете им быть. Граф Маврос – ровесник моего отца.
Вивьен высвободила руку и потянулась к лицу Кира, но он вовремя перехватил. С каждой секундой силы покидали девушку. Тело тяжелело и из невесомого превращалось в каменную статую.
В ее глазах промелькнуло далекое прошлое. Ресницы затрепетали.
– Я вам не верю, – прошептала она, – не верю.
– Вивьен, – Кир встряхнул ее, потому что глаза девушки медленно закрывались, – что это за вещь? Это из‑за нее ваших родителей убили?
Она вздрогнула. Слова Кира ударили больнее, чем плеть. И он сам поморщился от боли, которой пульсировало тело Вивьен. Она ухватилась за его рубашку и зажмурилась. Слезы покатились по щекам друг за другом, по одной и той же дорожке.
– Они умерли… – Вивьен распахнула глаза и рывком приблизилась к лицу Кира. – Сектанты не должны получить статуэтку. Никто. Слышите, никто не должен ее заполучить. Это проклятье моей семьи. Моей…
Губы девушки исказились в немом крике, судорога волной пролетела по телу. Голова Вивьен упала на грудь, и она лишилась сознания.
Кир подхватил ее на руки, пытаясь прийти в себя после странной речи девушки. Длинные волосы Вивьен свесились вниз темно‑алым потоком. Он осторожно перенес ее на кровать и укрыл одеялом. Даже больная, Вивьен защищала семейную реликвию.
Ты должен рассказать обо всем Совету. Кир, она пришла к тебе за помощью.
Слова Августа всплыли надоедливым воспоминанием. Кир стиснул зубы. Жизнь отшельника, которую он вел последние годы, его устраивала больше, чем роль спасителя