пакета пачку печенья, раскрыл.
– Я только со смены, – сказала Алла, развалившись на табурете. – Ну, расскажи, где шлялся все это время? Зачем приехал?
– На похороны приехал, – соврал он. – Из Тобольска.
– В Тобольск телеграммы не было.
– Добрые люди сообщили.
– Через две недели после похорон?
Они несколько секунд разглядывали друг друга, и Выхину все отчетливее не нравилась новая Алла, повзрослевшая болтливая баба в армейских штанах. Он захотел быстрее выставить ее за дверь и больше никогда не встречать. Зашипел чайник, выплевывая из изогнутого носика капли кипятка.
– Не ври мне, Выхин, – сказала Алла негромко. – Не знал ты ничего о похоронах. Приехал за помощью, да? Не к кому больше было, вот и вернулся к нам. Ни денег, ни работы, ни жилья. Только отчим остался.
– Вот ведь как получилось, – развел руками Выхин, не подтверждая, но и не отрицая.
– Что у тебя такого страшного стряслось в жизни, что ты бегаешь по городам туда-сюда?
– Может быть, мне комфортно именно так. Когда не привязан к какому-нибудь одному месту. Могу уехать в любой момент куда глаза глядят. Дух путешественника во мне. От мамы.
– Но ты все же здесь.
Выхин решил сменить тему.
– Говоришь, Иван Борисыч на меня завещание составил? – спросил он.
– Все движимое и недвижимое, – кивнула Алла, надламывая кусочек печенья. – До последнего верил, что приедешь. Очень хотел увидеть, но не успел, как видишь.
– Как он умер?
– Приступ. Проблемы с сердцем, несколько лет лечился, придерживался режима. Пил много. Ну а кто сейчас не пьет? А нельзя. И волноваться нельзя. Короче, я к нему заходила обычно два-три раза в неделю, продукты приносила, что-нибудь еще по мелочи. И вот как-то зашла, а он на кухне лежит, вот тут, у стола, лицом в кафель. Уже поздно было что-то делать. Врачи сказали, у него ночью случился приступ, то есть почти полсуток человек мертвый пролежал.
Чайник зашипел с надрывом и выключился. Выхин стал разливать кипяток по чашкам.
– Ты отсутствовал почти девятнадцать лет, – вдруг сказала Алла. – Лето двухтысячного, как сейчас помню. Исчез, будто и не бывало.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы выудить из памяти воспоминание. Слишком глубоко оно было закопано. Коротко кивнул. Поставил чашку перед Аллой, сам сел напротив. Скатерть на столе была липкая, покрытая мутными высохшими разводами от тряпки.
Алла задумчиво провела взглядом по кухне. Пробормотала:
– Слушай, такое ощущение, что время обратно вернулось, да? Мы тут с тобой на этой кухне уже сидели много лет назад и тоже пили чай. Ты угощал меня пряниками, помнишь?
Он не помнил.
– Я заглянула спросить, как у тебя дела. После санатория. А ты пригласил зайти, – продолжала Алла. – Я трусила, как не знаю кто. В квартире была твоя мама, она еще быстренько убежала из кухни в комнату и дверь за собой прикрыла. Еще бы, сын привел в квартиру подругу… – Алла шумно, по-мужски,