народный комиссар! – Сиверс вытянулся в струнку, рядом с ним так же встали по стойке «смирно» кадровые военспецы, а после мгновенного колебания – и остальные красные командиры. – Я не знаю, в каком качестве здесь пребывает этот гражданин, – комфронта вновь сделал акцент на слове «гражданин», – и почему он позволяет себе подобное. Если вы, товарищ народный комиссар, самолично утвердив своей подписью приказы штаба Южфронта, недовольны мною как его командиром – снимайте с должности, но терпеть выходки этого… этого уголовника я не намерен!
Бешанов нагло закинул ногу на ногу, покачивался до блеска надраенный сапог. Гневные словеса Сиверса его нимало не задели и даже не взволновали.
– Вы, товарищ Сиверс, прямо как и не большевик, не красный командир, – Троцкий улыбался. – Товарищ Бешанов не «гражданин», а начальник секретно-исполнительного отдела ВЧК; и здесь он со специальным заданием: проверить, не работает ли тут разведка белых, нет ли здесь их агентов.
– Агентов искать, бесспорно, следует, товарищ нарком, – спокойно сказала вдруг Ирина Ивановна. – Вопрос только в том, где именно их искать и как. Мы вот, например, с товарищем комфронта проверили всю организацию секретного документооборота, усилили контроль за вольнонаёмным персоналом…
– А с тобой мы ещё поговорим! – Бешанов вдруг резко поднялся. – В Питере разговора не вышло, ничего, здесь закончим!
– Тихо, – негромко сказал Троцкий, и – удивительное дело – Бешанов мгновенно осёкся. – Не горячитесь, товарищи. Большевик – это прежде всего холодная голова. Товарищ Сиверс! Вам самому успех первого дня не кажется подозрительным?
– Никак нет, товарищ нарком!
– Почему? У Егорова на Юго-Восточном такого глубокого прорыва нет.
– У Егорова казачьи земли, он прямо в области Вёшенского мятежа наступает. Ясно, там из-за каждой стрехи в спины палить будут. А у нас здесь области русские, крестьянские. Они продразвёрсткой хоть и не шибко довольны, но беляков ненавидят, – Сиверс говорил уверенно, с напором. – Это раз. Второе – не знаю, как Егоров разведку у себя поставил, а вот у нас товарищ Шульц, хоть и зам по оперативному разделу, но разведкой занималась самолично, множество ценных сведений было собрано!
– Это как же? – заинтересовался Троцкий.
– Нет, за линию фронта я не ходила, товарищ нарком, – товарищ Шульц позволила себе лёгкую, почти незаметную улыбку. – А вот с бабами говорила. Бабы, они сейчас туда-сюда шмыгают, тут что-то продадут, там на что-то сменяют, здесь что-то купят. Мужики-то большей частью или дома сидят, или в армии…
– В какой? – тотчас перебил Лев Давидович.
– В обеих, товарищ нарком, – Ирина Ивановна оставалась очень спокойна. – Куда мобилизовали. Вот бабы и бегают. Всё видят, всё слышат. И языками мелят, само собой. Вот мы баб-то и слушали. Потом, конечно, перепроверяли, слухи отсеивали, выдумки, прочее… Вот и нашли слабое место!
– Значит, местное население, раз. Разведка, два. Что ещё, товарищ Сиверс?
– Артиллерийское