Иван. Что ж, будем надеяться, что он не убийца, иначе сердце Дор будет разбито. Кстати, – Джулия сняла наконец с плиты кастрюлю с тушеным рисом, – тебе Марк не показался симпатичным? Или, по крайней мере, достаточно интересным, чтобы сходить с ним куда-нибудь? Чёрт возьми, я надеюсь, что он не убийца. – Она накрыла рис и повернулась к маленькой миске с сырыми гребешками, креветками и кусочками моллюсков. Они отправились в кастрюлю с растопленным маслом и зеленью – шнитт-луком, петрушкой и укропом.
Я положила в рот еще кусочек омлета и попробовала вспомнить, как я вчера общалась с Марком Джастисом:
– Он был довольно мил. Такой соседский мальчишка. И ты права насчет его рук – они красивые, а пальцы у него длинные, почти как у хирурга. Но не важно, понравился мне Марк или нет; важно то, у кого мог быть мотив и возможность убить Терезу. И украсть твой нож.
– И у кого же? – Джулия задумалась. – Мы должны это выяснить. Я не успела допросить Дор до ее ухода на работу, она так разволновалась после разговора с инспектором. И я ее вовсе не виню! Допрос – это не весело.
– Я в самом деле не знаю, у кого была возможность прокрасться сюда и взять твой нож. Хорошо, дай подумать. – Она бросила на меня недовольный взгляд. – Когда я уходила вчера ночью, нас там было восемь человек: я, Дор, Иван, Тереза, Марк и еще трое мужчин. Гм… – Я с трудом вспоминала их имена, ведь я познакомилась с ними только прошлой ночью. – Джонни… У него борода и усы, по-моему, он работает за кулисами, занимается ремонтом декораций и тому подобное. Может быть, он даже режиссер сцены. И там был Нил, один из главных актеров, и… хм… о, да, Тед. Я не знаю, что он делает в театре. Что-то со светом?
– Я знаю Нила Кингсли. Он высокий, темноволосый и симпатичный – и я думаю, что он гей, поэтому Дор вас и не знакомила. По-моему, у него главная роль в спектакле «Десять негритят». Или, по крайней мере, он один из последних, кто умер, и самый интригующий мужской персонаж. Романтический герой… такие вообще бывают в детективных пьесах об убийстве?
– Итак… Тед – он такой тонкий, верно? Чем-то напоминает мне хороший крекер.
Я рассмеялась. Я точно знала, о ком она говорит. У Теда Уайтинга были светлые волосы, сухие и ломкие на вид, и он был до того худощавым и долговязым, что казалось, что он сломается, если наклонится.
– Крекер! Отличное описание Теда. И да, Нил красавчик.
– Джонни я не знаю. – Джулия энергично раскатывала тесто для пирожков – я понятия не имела, для чего оно нужно, – и остановилась, чтобы перемешать морепродукты на сковороде. Запах был просто божественный. – Так что случилось?
– Все в порядке. – Я положила в рот последний кусочек омлета и вернулась к воспоминаниям о прошлой ночи в гостиной. – Мы сидели и разговаривали. Все сидели на диване, стульях или на подушках на полу. Мы с Марком стояли у окна и болтали, потом кто-то попросил прикурить, и он отошел, после чего нас прервали Дор и Иван.
– Что Тереза делала вечером? Она с кем-нибудь говорила? Наверняка! Дор мне сказала, что она работает в театре, в гардеробной или что-то в этом роде.
– Она