точки и застыл перед тем, как начать снижаться, я бросил ему под ноги пригоршню снега. Снег заискрился, повис облачком, как модель звездного неба, а олень оттолкнулся от него и прыгнул выше. Так мы и поднимались по снежно-облачной лестнице. Эти сказочные небеса оказались выше, чем я думал.
Чум сделался размером с гречишное зернышко. Лес, в котором я первоначально отреспился, протянулся далеко, до самых гор. С противоположной стороны, за снежными равнинами, засияло море. Кстати, сияло оно в звездном свете – месяца нигде не было видно.
Пока я глазел по сторонам, обнаружилось, что снега у меня осталось всего на один бросок. Небеса сверкающим потолком нависали уже над самой головой, а лестницу строить было не из чего! Я крикнул оленю:
– Снег кончился!
Тогда умница-олень выдохнул облако пара, оттолкнулся от него и вскочил на небо. Звезды захрустели под копытами. Если они так всегда обращаются со своим небом, его ненадолго хватит.
– Первое небо, – сказал Олень. – Месяц обычно здесь ходит.
– А где он сейчас? – спросил я.
– В дальних странах.
– Олень, – спросил я, – как тебя отблагодарить?
Вопрос был, конечно, стремный. Но он вырвался сам собой – я человек вежливый. Не знаю, что я стал бы делать, если б олень сказал что-то вроде «отдай мне то, чего у себя дома не знаешь», а Иришка оказалась бы беременной, как это водится в сказках.
Но благородный олень только мотнул башкой, словно отмахнулся от моих благодарностей, как от овода, и принялся рыть копытом мелкие звездочки. Сдул звездную пыль в пустоту, прыгнул на сверкающее облачко и, плавно, как парящий полиэтиленовый пакет, стал опускаться на землю.
Ага! Вот как отсюда попадают вниз! Или, чтобы проделать такое, надо быть волшебным оленем? Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Вначале надо отыскать Иришку.
Я огляделся по сторонам. Надо мной и подо мной простирались две сверкающие, мерцающие плоскости – надо понимать, первое и второе небеса. Звездный пол слегка просвечивал: под ним сквозил блеск земного мира. Вдали, где звезды обоих небес смешивались в общее мерцание, белело что-то вроде носового обтекателя ракеты. Поскольку это был единственный ориентир, я туда и отправился.
Вначале ступал с опаской: ну как этот ажурный сверкающий пол подо мной провалится! Потом освоился и подошел к ракетному носу уже спокойно.
Это оказался большой, просто громадный, совершенно белый и чистый чум – хоть сейчас в рекламный ролик про пылесосы. Если бы я был древним чукчей, именно так и представлял бы себе жилище Месяца.
Я стоял перед ним крошечный, как в начале сказки, когда сгоряча сильно уменьшился. Но ничего не поделаешь – какой есть. Ладно, хоть в снегу не тонул.
Во всем можно найти преимущества. Я пролез в щелку под пологом, типа «комаром оборотился».
В чуме было светло как днем. Сияли белые стены, в очаге искрился бесцветный огонь, словно в нем вместе с дровами горели бенгальские свечи. Хозяина, к счастью, дома не было.
Я спрятался за белым меховым сапожищем размером с палатку. Выглянул из-за подметки и увидел