её сейчас читаю! – с восторгом сказала девочка. – Там так всё здорово!
Никандрыч изумился. Он пытался в своё время подсунуть книгу своим дочерям, однако средневековые легенды не произвели на них впечатления. Дочери вообще очень мало читали. Никандрыч сокрушался, но потом убедил себя, что виной всему были проклятые 1990-ые годы, когда ни должного образования, ни воспитания дочерям они с женой дать не могли, поскольку работали день и ночь, чтобы выжить, а в школах тогда черт знает что творилось… Он надеялся, что внучек, родившихся в благополучные годы и даже с материнским капиталом, появится любовь к чтению, и даже пытался им читать вслух, в том числе и легенды из книги. Но внучки вообще книгами не интересовались, просиживали целым и днями в телефоне, а за летние каникулы вообще забывали буквы.
– Тебя в честь Изольды назвали?
– Нет, меня – в честь бабушки! – гордо сказала Златовласка. – Я на бабушку похожа как две капли воды. А вот бабушку – в честь Изольды. Я вас познакомлю!
Никандрыч с удовольствием хмыкнул. Девочка нравилась ему всё больше и больше. Она разговаривала как взрослая, и в то же время было в ней столько детской чистоты и искренности, что казалось она Никандрычу цветком, выросшим в оранжерее.
– Никандрыч! – Девочка встала, отложила в стону готовый уже венок с зелёными лентами. – Помоги мне, пожалуйста. Мне надо сейчас венок померить! А то скоро в школу уже…
Никандрыч растерянно поднялся. Он не знал, как это – мерить венок из живых цветов и атласных лент… Изольда торопливо расплела свои золотые косы, и волны мягкого золота расплескались по её скромному светлому платьицу. Никанадрыч даже заморгал: ему показалось, что солнце режет глаза… Тем временем солнце уже действительно поднялось, и настоящее летнее утро наступило, из подъездов стали выходить люди, кто-то спешил на работу, кто-то тащил детей в садик…
– Ну как венок?.. Никандыч, ты не слышишь, что ли! – Изольда теребила замершего в оцепенении Никандрыча за рубаху. – Скажи, впору мне венок или нет?!
– В пору, в пору! – быстро ответил Никандрыч. – И…когда тебе в школу?
– В лагерь–то? Сейчас!.. Я специально пораньше встала, чтобы венок сплести. А то с несвежими цветами будет некрасиво… Ой, а времени-то сколько?
Никандрыч взглянул на телефон.
– Скоро восемь…
– Мне пора! – официально и серьезно заявила девочка. – Пойдём со мной, я тебя с бабушкой познакомлю! – взяла Никандрыча за руку и потащила к подъезду.
Около подъезда Никандрыч затормозил и стал упираться. Он и в нормальной-то жизни был стеснительным, а сейчас, став фактически бомжом, вообще избегал нормального общения. Ему было стыдно за свою внезапно ставшую непутёвой жизнь. К тому же дочки и зятья так долго внушали ему, что он алкоголик и рано или поздно кончит плохо, что он и сам в это поверил. Да ещё и одет он был затрапезно, в не слишком чистую рабочую одежду… Но Изольда проявила недюжинное упрямство и продолжала тащить Никандрыча