придумывала на ходу старуха.
Я внимательно наблюдал за каждым движением ее судорожных скул. Вы не представляете, как это было смешно. Я не выдержал и улыбнулся.
– Простите, мне пора… – еле перебирая ногами, старуха сбежала.
Дальше ничего интересного не происходило. Они мне все противны, но почему? Глупый вопрос, ведь я знаю ответ. Сейчас я восседаю на ее кресле, я победитель и могу насладиться этим. Все из-за нее. Они были ей важнее меня, все свое время и любовь она отдавала им. Скоро они уйдут, и больше я их не увижу… Именно тогда я снова стану собой – животным…?
Стоп! Только не сегодня, сегодня я победитель! Прощай, бабушка.
9
Прошла целая неделя, и знаете, что я делал? Ничего… Совсем ничего… Каждый день я садился в ее кресло и смотрел телевизор. Я был как она.
Но сегодня настал тот самый день – час ласки. В кресло не садился, лишь только проходил мимо. Почему я все же не свободен? При взгляде на кресло меня бросало в пот. Мне нужно найти ответ.
Время уже подходило, но я стоял на пороге и посматривал на часы. Всем своим нутром мечтал прильнуть к подлокотнику кресла, подставить свою голову и быть любимым внуком. Хоть час… Хоть один час в неделю…
Обстановка продолжала накаляться, паника нарастала… Еще три минуты, и я бросился бы на свое место, ведь я – прирученное животное. Я почти сдался, сделал шаг навстречу своему нутру, но тут раздался звонок в дверь. Я замер.
Звонок повторился. Стрелка часов предательски близилась к 20.00, осталась всего минута…
– Федя! Федор! – послышался из-за двери голос Божкович.
Я почувствовал секундное облегчение, но что же делать? Зачем она здесь? Да какая разница?!
Что мне делать? Время? Сколько уже времени?
Судорожно смотрю на стрелку, уже 20:00. В глазах темнеет, сползаю по косяку на пол.
Слышу приглушенный щелчок замка, открывается дверь.
– Федор! Ты дома? Это я, Аня, я вхожу…
Она видит меня сидящего на пороге, кидает пакет с едой и бросается ко мне.
– Что с тобой? Тебе плохо? – осматривает меня, пытается привести в сознание.
А я смотрю на нее испуганными глазами. Как же это приятно. Почему она так добра ко мне?
– Ты весь бледный, сейчас я принесу попить, – она бежит на кухню. Слышу, как наливает воду в стакан, и через секунду она уже здесь. Возле меня. Ухаживает за мной.
– Пей… Пей…
Нужно что-то сказать, но я не хочу. Божкович приятно пахнет, у нее мягкие и красивые руки. Длинные пальцы – это дар пианиста, я читал об этом в журнале. Она трогает мой лоб.
– У тебя жар!
Я отбрасываю руки тыльной стороной ладони и крепко обнимаю ее. Сначала она напряглась, хотела оттолкнуть, но вскоре расслабилась и тоже меня обняла, сильно прижала к своей груди – я никогда прежде не испытывал такого облегчения. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но я чувствовал каждую секунду, тело запомнило все ощущения от этого прикосновения.
– Ты