лежать более двух сотен монголов, и все они были убиты странным способом: удары наносились сначала в живот или ногу, и только потом – в голову. Перебежчик сказал, что туматов научил этому чужак. Ну что ж, надо было дождаться, пока его притащат на аркане. Больше никого не нашли. Так сказал второй тысячник.
Когда ранили их вождя, молодой охотник схватил его и потащил к броду. Остальные оттеснили монголов от этого места. Стрелы туда не долетали. А потом, когда два охотника перешли на другую сторону, эти странные дикари вдруг развернулись и попрыгали в реку. Все до единого. Сотники проехали до поворота реки и не нашли ни одного тела. На поверхности тоже никого не было видно. На другую сторону они не выходили. Значит, уплыли вниз п течению.
Оставалось дождаться утра. На противоположном берегу, по словам ревнивого предателя, находились женщины и дети. В лесу. Уйти они никуда не могли, потому что река огибала лес подковой. А дальше высились неприступные скалы. Так что для расправы с ними было достаточно сотни всадников.
Блики пламени лениво плясали на примятой траве и фигурах стражников, застывших вокруг его походной повозки. Субэдэй добрался сюда уже к вечеру, когда бой у реки закончился и в живых остались лишь несколько туматов. Они забрались на скалы возле ущелья. Среди них находился тот самый хитрый чужак, который научил их защищаться.
Вскоре с холма раздались победные крики. Субэдэй усмехнулся уголками губ и отставил пиалу в сторону. Из темноты появились первый тысячник и три сотника. Несмотря на радостные голоса воинов, на их лицах застыли раздражение и злость. Они тащили несколько человек, которые были явно без сознания.
– Багатур, взяли, – мрачно сказал первый тысячник. Воины подтащили тело, опутанное толстой волосяной сеткой. Были видны только лысая голова и скрюченные пальцы рук. Больше – ничего.
– Жив? – прозвучал короткий вопрос.
– Да, – со вздохом кивнул тысячник. – Сильный. И быстрый. Без сетки не взяли бы, – он подошёл к телу и перевернул его лицом вверх. Показался острый нос, светлокожее лицо без бороды и усов, приоткрытый рот и закатившиеся глаза.
– Где тот? – Субэдэй поднял взгляд в поисках тумата-перебежчика. Слуги сразу поняли его и привели Нурэя. Тот стоял в двадцати шагах, за спинами последних воинов. Его опустили на колени. – Это он? Твой чужак?
– Да, – сцепив зубы, зло ответил Нурэй.
– Точно?
– Да.
– Что, убить хочешь? – усмехнулся Субэдэй. Но предатель опустил взгляд и отрицательно покачал головой. – Ха! Что так? Боишься?
– Нет.
– Тогда что?
– Сотник хотел убить, – осторожно вмешался первый тысячник.
– И? – удивлённо поднял брови Субэдэй.
– Он ослушался приказа, – мрачно заключил он, и стоявшие вокруг воины опустили взгляды. Всё было понятно.
– Ладно… Возьми к себе. Не спускай глаз. Береги. Головой отвечаешь, – Субэдэй говорил